В одной из исламских легенд говорится, что Бурак, покидая землю, опрокинул наполненный водою кувшин. Пророк был вознесён на седьмое небо и по пути побеседовал на каждом небе с патриархами и ангелами, там обитающими, и пересёк Единство, и ощутил холод, от которого его сердце заледенело, но тут Господь положил длань на его плечо. Время людей несоизмеримо со временем Бога; возвратясь, Пророк подхватил кувшин, из которого ещё не пролилась ни одна капля.
Мигель Асин Паласиос, испанский ориенталист двадцатого века, рассказывает об одном мурсийском мистике тринадцатого века, который в аллегории под названием «Книга о ночном путешествии к Величию Благороднейшего» увидел в Бураке символ божественной любви. В другом тексте он говорит о «Бураке сердечной чистоты».
В древних германских языках «валькирия» означает «избирающая убитых». Мы не знаем, как представляли себе валькирий народы Германии или Австрии; в скандинавской мифологии это прекрасные вооружённые девы. Обычное их число — три, хотя в «Эдде» названо более дюжины их имён.
Согласно народным мифам, они подбирают души павших на поле брани и уносят их в эпический рай Одина. Там, в Чертоге Павших, Валгалле, где кровля из золота и светят не лампы, а обнажённые мечи, с самой зари и до заката воины сражаются насмерть. Затем те, кто был убит, воскресают и участвуют в пире богов, где им подносят мясо бессмертного вепря и неиссякающие роги с хмельным мёдом. Образ нескончаемой битвы, по-видимому, кельтского происхождения.
Англосаксонский заговор от внезапных колик описывает валькирий, не называя их прямо, следующим образом:
Гром грохотал, да, гром грохотал, когда они над землёй скакали,
Грозны сердца их были, когда над горами они скакали…
Ибо могучие девы всю силу свою собрали…
При распространившемся влиянии христианства образ валькирии деградировал; в средневековой Англии судья приговорил одну несчастную женщину к сожжению на костре, обвинив её в том, что она валькирия, то есть ведьма.
С течением веков василиск (известный также под названием «кокатрис») становился всё более безобразным и пугающим, а в наше время о нём и вовсе забыли. Название его происходит из греческого языка и означает «царёк»; по мнению Плиния Старшего (VIII, 21), это змея с «белым пятном на голове, похожим на корону или диадему». В Средние века он становится четырёхногим петухом с короной, жёлтыми перьями, большими колючими крыльями и змеиным хвостом, который завершается крючком или же второй петушиной головой. Изменение облика отразилось в изменении названия, Чосер в «The Parson's Tale»
