– Ладно, пойду.
Тогда, потянувшись ко мне через стойку, Карл крепко стискивает мне руку:
– Спасибо!
– Пойду, если смогу взять отгул, – уточняю я.
– Для меня это уже здорово, – радуется приятель, глаза у него возбужденно сверкают. – Мы можем победить. Очень даже можем!
Но тут в бар входит мой папаша, и у меня пропадает всякое желание миндальничать с Карлом. Наоборот, сердце в гневе сжимается. Вот что такого, скажите, в этом человеке, из-за чего мне порой хочется сцапать его ласково за шкирку да хорошенечко встряхнуть?
– Ты ходил повидаться с мамой?
– Привет, дорогуша, – подтягивает он к себе стул. – У меня все отлично, спасибо. А у тебя как день прошел?
Я игнорирую его издевательский тон.
– Привет. Ходил?
– Да, – вздыхает он.
Нацедив пинту пива, ставлю перед отцом стакан, попутно отмечая, что денег он за это не кладет. А еще отмечаю, что за нынешний вечер прикладывается он уже явно не первый раз.
– Привет, мистер Кендал, – подает голос Карл. – Дерек.
Мне бы не хотелось говорить Карлу, что мой папаша для него «просто Дерек», только когда его угощают двойным виски.
– Приветствую, парниша, – немного невнятно отзывается папа, с заметным облегчением обнаруживая рядом с собой хоть одно дружеское лицо. Похоже, где-то начиная с ленча он угощался в какой-то другой пивнушке – причем, судя по поведению, наугощался уже всласть.
Но меня не так-то легко отвлечь от дознания:
– И?
Отец мотает головой.
– Я нынче снова воспользуюсь твоим гостеприимством.
– Ты неисправим, – досадую я.
– Милая, я сделал все что мог. Это ненормальная женщина, – добавляет он, осушив примерно половину порции. – Понять не могу, что на нее нашло!
Я с яростью натираю стаканы. Если б можно было так же легко втереть здравый смысл в башку моего беспокойного родителя!
– Наелась она тобой по горло – вот что на нее нашло.
В два больших глотка отец опорожняет стакан и громко, с силой опускает его на стойку:
– Твою ж мать! – внезапно выдает он, причем достаточно громогласно. – Да пошло оно все на хрен!
Мы с Карлом аж подпрыгиваем от неожиданности: у моего папочки масса недостатков, но в сквернословии он как-то замечен не был. Оба глядим на него с изумлением.
– Пап, ты чего?
– Да задолбало меня все это! – продолжает он в том же агрессивном духе, принимаясь еще и размахивать руками.
Господин Кен тут же делает стойку и внимательно глядит в нашу сторону. Я подмигиваю ему – дескать, все будет в порядке, на что я сейчас искренне надеюсь. Он, понятно, привык к пьяным потасовкам в «Голове» перед закрытием, однако это не означает, что Кену это нравится.
