.
– Эван Дейвид – это поджарая, вечно брюзжащая поющая машина, – признается мне Дьярмуид. – В свободное от пения время он бегает, медитирует, упражняется в боевых искусствах и выматывается в спортзале.
– От одних наших разговоров я скоро умру с голоду. – Как в подтверждение моих слов, тут же громко урчит в животе. – Так, а мне здесь что позволено?
– Сэндвич с беконом.
– Скажете тоже!
Я сажусь возле него на табурет.
– Только лучше съесть сэндвич, пока он не появился.
– Смету в мгновение ока, – обещаю я. – И плевать на несварение желудка. По крайней мере, мне не придется пить эту субстанцию, – кошусь я глазом на зеленую массу в стакане.
– Зря, очень полезный напиток.
– Уж поверю вам на слово.
Дьярмуид изящным жестом бросает на сковородку пару ломтиков бекона.
– А давно вы работаете на великого Эвана Дейвида? – любопытствую я. – Или тоже устроились сюда на время?
Повар мотает головой.
– Да нет, я здесь на постоянном жалованье, вот уже два года, – объясняет он, продолжив готовить для Эвана его суперполезную снедь. – Когда он ездит по гастрольным турам, я путешествую вместе с ним. А ездит он всегда. Причем никогда не останавливается в отелях. Терпеть их не может. Дескать, слишком много там разной пакости. Так что мы всегда нанимаем местечко вроде этого. Чтобы и респектабельно, и с минимализмом. Да и Эрин к его приезду успевает все продезинфицировать. Я же в трех огромных кофрах вожу с собой собственный поварской арсенал.
– То есть ему вообще чужда романтика путешествий?
– Единственное, что ему не чуждо, – так это получать в точности то, что он хочет, и именно когда хочет. – Кухня наполняется чудеснейшим ароматом жареного бекона. – Эван у нас и впрямь великая личность. Несмотря на все, – мрачно добавляет Дьярмуид.
– Что вы имеете в виду?
– Да уж очень любит поорать, – откровенничает со мной шеф-повар. – За исключением разве что тех дней, когда у него выступление, – тогда от него порой и слова не добьешься.
– Жене с ним, должно быть, не соскучиться.
– Он не женат. Да и не думаю, что кому-то захотелось бы за него выйти. У него вообще очень напряженные взаимоотношения с людьми. Эван полагает, что самое худшее, чего может достигнуть человек, – это стать красивым, успешным и могущественным. Дескать, эти качества только усложняют личную жизнь.
– Да что вы! – Я еле сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. – И это говорит человек, который ни разу не испытал бедности, никогда не знал грязной работы и к тому же отнюдь не страшен, как смертный грех?
