Однажды я почувствовала, как тяготит меня мысль о предстоящих выходных с С.. Вот и славно, вот и хорошо. Осталось только взять телефон, позвонить, расстаться. Проснуться на следующее утро и решить, что все было тяжелым сном. Ведь даже счастье наше было кошмарным, с постоянной борьбой, нервами на пределе, моими срывами. Я его жалела и берегла. А кто пожалеет и сбережет меня?
Дни, когда он пошел на поправку, оказались для меня еще более тяжелым испытанием. С. должен был работать без выходных, да еще и вставать на два часа раньше. Благо, и возвращался он в семь, а не в одиннадцать. В то время я почти каждый день превращалась в кухарку, уборщицу и гейшу. Где-то в полпятого я бежала к его дому, забегая попутно в магазин. Тяжело было и то, что вернувшийся С. очень слабо реагировал на позитивные перемены. Чуть слышно благодарил, с аппетитом поглощал ужин, после чего почти сразу ложился и засыпал. Улыбка, хоть и грустная, изредка – смешливые интонации, иногда – объятия. Хоть отдаленно, но это напомнило мне прошлое лето и того уверенного во всем жизнерадостного мужчину, любящего так же, как любила я…
Разговоры наши длились очень долго. Я терпеливо объясняла С., что ненависть к себе – это лишь химические процессы в мозгу. Что теперь он информирован, а предупрежден – значит, вооружен. Что лекарства – не пустая трата денег, а повязка на рану, просто рана заживает долго. Заставляла его делать зарядку, хотя порой хотелось махнуть рукой – так тяжело это было. Но самое главное – я смогла убедить С. в том, что в болезни нет его вины.
Как справляемся? Только любовь и сила воли, вот и все. Чтобы быть способным помочь любимому, нужно максимально просвещаться, требовать у врачей точный диагноз, искать любую информацию о заболевании, уметь отличать медицинские рекомендации и авторитетные источники от недостоверных рассказов в сети. И самое главное – научиться отделять человека от его болезни. Если бы я этого не делала, то бросила бы С., ведь в депрессии он производит впечатление унылого лентяя, а в мании – самовлюбленного хама. Нужно постоянно твердить себе, что капризничает и кричит не сам человек, а его недуг. Но в норме нет человека внимательнее и заботливее. Сейчас у С. как раз интермиссия, и я не без гордости могу сказать, что закончилась первая депрессия, которую он перенес на ногах, без увольнений, госпитализации и голодания. Сейчас он – обычный рассудительный мужчина, а впереди еще очень много совместных дел. Мне тоже заметно легче. Мы – взаимная терапия друг для друга.
