Но и этого лжецу было мало. Некоторое время спустя, написав книги «Байан-е-Фарси» и «Байане-Араби», он назвал Ислам «упраздненной религией», объявил себя пророком и начал сбивать людей с Прямого Пути, утверждая, что они больше не должны следовать предписаниям Священного Корана, и предложил им руководствоваться его сочинениями «вместо» Книги Аллаха.
Это только окончательно убедило шиитов в его шарлатанстве, поскольку из преданий Непорочных (А) они знали, что Махди (А) не принесет новой религии и, подобно предшествующим Имамам (А), будет призывать людей к Корану и к тому Исламу, который принес Пророк Мухаммад (С).
Однако «Баб» думал лишь о том, как бы угодить своим покровителям, и, подчиняясь их инструкциям, зашел в своем неверии так далеко, что объявил себя «Богом». В частности, он утверждал: «Али Мухаммад Ширази действительно является Богом и воплощением Его сущности». После этого у его бывших сторонников уже не осталось никаких сомнений в его лжи.
Известен еще один любопытный факт об этом Мирзе Али Мухаммаде, который сначала назвал себя «вратами в град Махди (А)», потом заявил о своем имамате, пророческом статусе и, наконец, дошел до самообожествления. В 1264 году хиджры, когда по всему Ирану полыхали восстания, он был публично высечен на площади в Тебризе в присутствии наследного принца Насреддина Мирзы. Принц написал тогда своему отцу, шаху Мухаммаду: «Этот человек написал и заверил бумагу с клятвой, что больше не будет совершать столь мерзких деяний». После бичевания «Баб» был тогда освобожден от дальнейшего наказания, поскольку у судей возникли сомнения в его психическом здоровье.
Абул-Фазл Голпайгани, известный бахаитский проповедник, привел в своей книге «Кашф аль-Гита» то самое покаянное письмо, которое Али Мухаммад Ширази вручил наследному принцу Насреддину Мирзе. Аббас Эфенди по прозвищу ‘Абд аль-Баха, другой бабитский лидер, увидев эту книгу, сообщил Голпайгани, что считает ее весьма ценной и подлежащей распространению.
Вот текст отречения «Баба» от своей ереси: «Моя жизнь в твоих руках. Бог и я, прибегающий к Нему, свидетели тому, что Его скромный раб не имел намерения перечить Ему и Его представителям, невзирая на то, что вся моя жизнь пронизана грехом. Если я позволил своему перу написать что-либо, противоречащее Его воле, то я не стремился бунтовать против Него и, в любом случае, я раскаиваюсь в содеянном и испрашиваю Его прощения. Я, Его покорный слуга, не знаю, что может послужить оправданием мне. Я молю Бога о прощении и сожалею о своих грехах. Если я выступал с какими-то речами и прославлял ко го-то, кроме Него, то это ничего не значит, и я признаю, что не был специальным представителем Имама Махди и ни в коем случае не претендую на это».
