Раз бедный законник явился к судье,
Явился и сел на почетной скамье.
Сердито судья на беднягу взглянул,
А пристав пришел, за рукав потянул:
«Вставай, недостоин ты здесь восседать.
Сядь ниже, иль вовсе отправишься вспять.
Почетного места достоин не всяк,
Ведь место сие – уважения знак.
Я вижу, что ты устыдился теперь
И к мерам другим не прибегну, поверь.
Кто скромно садится на месте своем,
Того не изгонят оттоль со стыдом.
Забудь о местах именитых людей,
Быть львом не старайся, коль нету когтей».
И вспомнились мудрому мужу тогда
Несчастная доля его и нужда.
Он вздох из груди безнадежный извлек,
Смиренно поднялся и сел в уголок.
Меж тем обсужденья настала пора,
И прения начали прав доктора.
Мгновенно меж них возгорелась вражда,
Твердили настойчиво: «нет» или «да»,
Как будто в палате судилищной той
Свели петухов на отчаянный бой.
Один, как хмельной, бесновался во зле,
Другой кулаком колотил по земле.
Все более путался спор их и вот –
Запутался так, что ни взад, ни вперед.
Тогда-то, смущенье свое одолев,
Воспрянул законник-бедняк, точно лев,
И молвил: «Борцы за господний завет,
Мужи, откровенья хранящие свет!
Ведь доводы мудрые в споре важней,
Чем сила и крепость гортаней и шей.
Внемлите! Я в этих делах не простак».
Сказали ему: «Говори, если так».
Тут речью своей, как печаткой кольца,
Отметил мудрец правоведов сердца.
В пустые прикрасы не вдавшись ничуть,
Предмета затронул он самую суть,
И, кончивши речь, ото всех он собрал
Обильную жатву горячих похвал.
Он правил конем красноречья лихим,
Увязшим ослом был судья перед ним.
Одежду судейскую сняв и чалму,
Судья захотел передать их ему:
«Я сразу твой сан не сумел распознать,
Я встречи тебе не устроил подстать.
Как жалко, что ты при таланте таком
Находишься, друг, в положеньи плохом».
Тут пристав, приблизившись к мужу, ему
