Восточная мудрость | страница 35



«В сто тысяч голов пусть сулят мне стада,
Но милого мне не забыть никогда!»
Не будь соблазненным усладой мирской, –
Лишь в близости к другу обрящешь покой.

Притча

Спросили страдальца любви: «Отвечай:
Твое устремление ад или рай?»
Ответил: «Меня вопрошаешь к чему?
Что другу понравится, то и приму».

Меджнун

Спросили Меджнуна: «Что сталось с тобой,
Ты больше не ходишь в наш стан кочевой?
Ужель позабыта тобою Лейла,
И в сердце Меджнуна другая вошла?»
Несчастный страдалец расплакался вдруг:
«Зачем ты меня истязаешь, о друг?
И так на душе безысходная боль,
Зачем еще сыплешь на раны ты соль?
Разлука – не признак забвенья, друг мой,
К разлуке судьба принуждает порой».
«Доверь мне, – сказал собеседник в ответ, –
Могу передать я любезной привет».
«Не надо, – ответил, – ты нас пожалей,
Совсем о Меджнуне забудь перед ней».

Махмуд и Аяз

Сказал враг Махмуда: «Скажу без прикрас,
Совсем некрасив ведь хваленый Аяз.
Ах, может ли розу любить соловей,
Коль нету ни красок, ни запаха в ней?»
Сказали Махмуду об этих словах,
И молвил, сердито нахмурившись, шах:
«Аяз не телесной мне мил красотой,
Но нравом своим и прекрасной душой».
В пути раз верблюд не осилил подъем,
Упал, и разбилась шкатулка с добром.
Пришпоривши лошадь, умчался Махмуд, –
Пускай приближенные все разберут.
Из всадников каждый туда поскакал,
Чтоб жемчуг себе захватить или лал.
Остался без свиты Махмуд-властелин,
За ним устремился Аяз лишь один.
Спросил его шах: «Из добра моего
Что взял ты?» Ответил Аяз: «Ничего.
Вослед за владыкой погнал я коня.
Ах, долг мой дороже богатств для меня!»
Вещественных благ если ищешь, любя.
Не милого любишь ты, знай, а себя.
Коль рот твой от алчности будет открыт,
Для слуха глагол сокровенный молчит.
Ведь истина – это роскошный чертог,
А похоть и страсть – пыльный облак дорог.
Закрыт этой пылью прекрасный дворец,
Его ты не видишь, хоть ты не слепец.

Рассказ

Бродил я со старцем Фарьябской земли,
И к морю в Магрибе мы с ним подошли.
Имея дирхем, на корабль я был взят,
На старца же крикнули грозно: «Назад!»
Скупой капитан состраданья не знал,
И отдали негры-матросы причал.
Я горько заплакал от тех неудач,
Но крикнул мне старец со смехом:
«Не плачь! Меня проведет над глубинами тот,
Кто этот корабль над пучиной ведет».
Не сон ли, не призрак ли это? Средь волн
Стоит он. Молитвенный коврик, как челн.
Взволнованный этим, всю ночь я не спал,
А он поутру предо мною предстал:
«Чего ты дивишься? Всесилен ведь бог,
Он мне переплыть через море помог».
Как можно дивиться тому, что святой