— Александра, как ты можешь?! Отец обязательно пойдет мне навстречу.
«Скорее всего, он послушает свою жену — Аманду Берроуз — твою мать!», — хотелось крикнуть девушке, однако она промолчала. Что толку понапрасну сотрясать воздух.
Миссис Берроуз уже не раз дала понять, что не одобряет намерение сына встречаться, а уж тем более жить с Александрой. Мистер Берроуз никак не высказывался по этому поводу, однако девушка готова была руку дать на отсечение, что в этом вопросе он разделяет мнение жены. За все четыре года, пока она встречалась с Томасом (кстати, почему-то его родители всегда настаивали, чтобы парня называли только полным именем, да и он сам перенял эту манеру), мистер Берроуз не сделал ни малейшей попытки хоть как-то сблизиться с ней и завязать хотя бы подобие нормального человеческого общения. Но Томас, словно не замечал отношения родителей к девушке, а может, не хотел замечать. Он делал вид, что ничего не происходит, что все так и должно быть.
Александра не верила, что Берроузы станут хлопотать, чтобы безродную замухрышку из окраинного мира пристроили на службу в приличное место. Скорее даже наоборот — они все силы приложат, чтобы ее сослали на другой конец Конфедерации, куда-нибудь в район туманности Кошачья Лапа или астероидное скопление на границе с султанатом Занзибар, чтобы уж наверняка. Пусть будет как можно дальше от их обожаемого сыночка и, возможно, больше никогда с ним не встретится.
Поэтому девушке не оставалось ничего иного, как в сотый раз повторить:
— Томас, я не хочу, чтобы твои родители вмешивались. Я уверена, что меня направят на достойное место службы.
— Ты просто не хочешь, чтобы мы были вместе…
И их препирательства пошли по накатанной колее: Том утверждал, что ей наплевать на него, на их отношения, а Александра убеждала, что он ошибается. И они оба вновь повторяли уже не раз звучавшие слова.
— Хочу. Я отслужу положенный срок, и мы встретимся.
— Но это целых пять лет!
— У меня хороший аттестат, так что, возможно, мне придется прослужить лишь три года…
— Александра ты…
— Томас я…
А на самом деле девушке так хотелось скорчить рожу и вместо пустых слов выдать: «Бла-бла-бла-бла!». Это больше соответствовало моменту, чем их пустые препирательства.
Даже вспоминая обо всем этом сейчас, стоя под упругими струями воды, ей захотелось раздраженно сплюнуть. Том упакованный сынок состоятельных родителей, и другая не стала бы упускать шанс пристроиться в жизни получше. Любая другая, но не она.
