Кемп-Дэвидские соглашения показали, что и в этой области Израиль пошел далеко.
Но если в минувшие века тайные переговоры были единственным средством определения внешней политики и велись профессиональными дипломатами, то в наше время внешняя политика и тайная дипломатия далеко не всегда преследуют одни и те же цели. Ибо внешняя политика есть нечто большее, чем дипломатия, и определяется не только дипломатическими усилиями, но и совокупностью целого ряда других факторов, идеологической платформой правящей партии, например.
И все же серьезные переговоры немыслимы без тайной дипломатии. Именно они гарантируют успех, если обе стороны заинтересованы в достижении соглашения. Когда интересы сторон сталкиваются слишком явно, тайная дипломатия помогает сгладить противоречия путем взаимных уступок. Но если одна из сторон видит в переговорах лишь этап к достижению своих специфических целей и сознательно вводит в заблуждение партнера, чтобы в дальнейшем принудить его к капитуляции, никакое соглашение невозможно.
* * *
Победа в Шестидневной войне поставила израильское руководство перед проблемами, с которыми ему прежде никогда не приходилось сталкиваться. Со всей остротой встал вопрос: как быть дальше?
Израиль получил новые стратегические границы, которые гораздо легче защищать. Получил территории, на которые имеет историческое право. Но вместе с ними приобрел демографическую бомбу в виде миллиона арабов и вызвал взрыв арабского национализма, с фатальной неизбежностью приближающий новую войну.
Израиль располагал тогда лучшим правительством за все годы своего существования. Леви Эшкол, сочетавший трезвость мышления с огромной работоспособностью. Аба Эвен с его утонченным аналитическим умом. Игал Алон, идеалист и прагматик, генерировавший идеи. И, наконец, Моше Даян, человек, безусловно способный и творчески одаренный, но презирающий людей и в глубине души самого себя.
Эшкол сумел превратить эти яркие, не похожие друг на друга индивидуальности в великолепный рабочий ансамбль.
Первым побуждением правительства Эшкола после как с неба свалившейся победы было обменять территории на мир. Но, по словам Абы Эвена, для этого арабы должны были понять, что мы не Всемирная выставка в Монреале, которую можно запаковать и увезти. Арабы не изъявили никакой готовности к такому пониманию, и постепенно надежды на мирные переговоры испарились. Тогда правительство попыталось разорвать кольцо арабской блокады в наиболее уязвимом месте.
