12 дней Роммель держался. На 13-й день, когда у него осталось всего 30 танков против 600 английских, он приказал отступать. Монтгомери послал три дивизии, чтобы поймать в капкан «лису пустыни». Но Роммель выскользнул и спас большинство своих солдат, пожертвовав лишь тяжелым оборудованием, которое пришлось оставить.
Осторожный Монтгомери шел по его следу, как гончая ищейка. Но не спешил. Каждый день, под вечер, англичане останавливались для священного ритуала: чаепития в пять часов.
Английский полководец позволил трехнедельный отдых своим войскам, и в середине февраля 1943 года вступил в Тунис, где его уже ждал Роммель. Англо-американские силы, высадившиеся в Алжире и Марокко еще 8 ноября 1942 года, вошли в Тунис с севера.
Гитлер, который в решающий час не послал Роммелю даже пары шнурков для солдатских ботинок, вдруг начал лихорадочно отправлять в Тунис подкрепления, и вскоре численность германских войск в этой колонии достигла 200 тысяч человек. По-видимому, Гитлер хотел поднять свой престиж, сильно пострадавший после Сталинграда.
Роммель, получивший свежие войска и даже танки и самолеты, перешел в наступление и сильно потеснил союзников, несмотря на то, что с тыла на него двигался Монтгомери.
Но Роммель знал, что охваченная со всех сторон вражеским кольцом, лишенная коммуникационных линий, его армия обречена. Никакие победы не могут заменить горючее и боеприпасы.
Роммель настоятельно рекомендовал Гитлеру вывести войска из Северной Африки, пока не поздно.
Фюрер сместил его и в марте 1943 года отозвал в Берлин, где лучшему немецкому полководцу была устроена торжественная встреча.
«Ты еще вернешься в Африку», — обещал ему Гитлер.
Роммель получил назначение во Францию.
Итало-германские войска в Тунисе сражались до последнего патрона и до последней капли горючего. 12 мая 1943 года они капитулировали.
Попытка Гитлера захватить Ближний Восток на этом закончилась.
Дом на улице Зихрон Кдушим в Яффо. Вокруг него выстроились тополя, посаженные Ицхаком Саде полвека назад. Здесь он жил после Войны за Независимость. Здесь умер в августе 1952 года.
На этой улице, рывком вырывающейся к морю из каменных тисков старого Яффо, много подобных домов старинной кладки с ветхими резными воротами. Но этот дом — особенный. Крайний в ряду, он возвышается на одинокой скале, напоминающей корабельную рубку. На фоне убегающих к морю песков оазисом выделяется ухоженный сад. Его посадил Ицхак Саде в последние годы жизни, когда остался не у дел. Грубо обработанные базальтовые глыбы охраняют это зеленое великолепие. От дома к морю ведет дорожка, уложенная мелким гравием. Ее проложил Ицхак Саде для себя и друзей. Уходя из дома, Саде всегда оставлял двери открытыми. Друзья приходили, спускались к морю, купались, возвращались, принимали душ, открывали бар и коротали время, дожидаясь хозяина. Саде появлялся поздно вечером и присоединялся к компании. К утру обычно опустошалось несколько бутылок.
