– Глок, который там на столе лежит…. ему лет, наверное, меньше, чем тебе. А мы, Леша, с ним в такой жопе успели побывать, что вам, несмотря на всю эту «Великую Отечественную», и не снилось. И если бы не он… А теперь он в вонючем подвале со сквозной дыркой. А я здесь. И даже попрощаться по-человечески не получится. Потому что не умеем. Понял?
– Понял.
– Да ни хрена ты не понял! – Андреев в сердцах выбросил окурок. – Ладно, свернули тему. Давай-ка лучше о тебе. Кто такой?
– Лейтенант Зуев Алексей Семенович, спецгруппа Отдела контрразведки Смерш Наркомата внутренних дел, – отрапортовал я.
Кольнула неловкость – ведь при знакомстве представился совсем по-другому. Но Андреев, к счастью, не стал заострять внимание на моей нечестности.
– Почему меня дернули?
– За что дернули? – не понял я.
– Ну как меня нашли? Как узнали, что я связан с Глоком?
– Дык это… у него же на бедре твоя фамилия написана.
– А… – Андреев снова поиграл желваками. – Ну да, дело прежде всего. Учись, контрразведка!
– Есть.
– Да отставить уже! – сморщился лейтенант. – Почему Смерш этим делом заинтересовался? Вообще – какая у тебя задача?
– Мы ловим сектантов, – похвалился я.
– Чего? – Андреев удивленно расширил глаза. – Смерш ловит сектантов? А кражи вы не расследуете?
– Расследуем, – покивал я. – Мы из оперативного отдела МУРа, переведены в Смерш буквально месяц назад, когда выяснилось, что мясники опять взялись за свое.
– Мясники? – Андреев вопросительно поднял бровь.
– Так у нас зовется банда, что еще до войны в этом районе орудовала.
– Докладывай по порядку.
– Слушаюсь, – козырнул я и приступил к рапорту: – Весной сорок первого года в районе Чернобыля началась прокладка ветки Чернигов – Овруч Юго-Западной железной дороги. Во время строительства станции «Янов» бригада рабочих в количестве 12 человек подверглась нападению неустановленных лиц. Численность нападавших тоже установить не удалось. И, это…
Тут я сбился, потому что рассказать официальным слогом, что собой представляли трупы железнодорожных рабочих, было довольно сложно. Как там было в протоколе осмотра – «множественные укушенные раны»… Но тут Андреев неожиданно мне помог:
– Представляю, как вы были озадачены. Тела обглоданы, и, судя по слепкам зубов, обглоданы людьми, так?
– Экспертиза установила, что следы укусов – от человеческих челюстей.
– Не от человеческих, – покачал головой Андреев. – Они не люди совсем. А высосанных досуха не было?
– Никак нет!
Про себя отметил: что-то старший оперуполномоченный Зуев совсем «осолдафонился», явно стал злоупотреблять уставными оборотами. Шеф, услышь он меня сейчас, порадовался бы – как нас в армию перевели, он только этого и требует. Но мне лично никогда уставная «казенщина» не нравилась. Видимо, сейчас все дело в том, что я чувствую себя обязанным четко отвечать на вопросы лейтенанта Андреева. Пусть информация и секретная – но я не имею права ничего от него скрывать.
