Совершенно по-иному оценивает область секса профаническое сознание. Оно видит в грозной и таинственной силе пола главный мотив человеческих устремлений и действий, доходя до явного преувеличения роли сакрального фактора.
Половой профанизм можно условно подразделить на два направления: гедонистическое, исходящее из признания чувства наслаждения основным двигателем сексуальной активности человека и утилитарно-естественное, утверждающее, что главная функция пола — это воспроизведение потомства. Христианская точка зрения, негативно воспринимающая сексуальный гедонизм, при этом оправдывала (пусть и без ветхозаветной апологии: „плодитесь и размножайтесь!“) воспроизводственную функцию пола как природную основу семьи и брака — бесспорных и освещенных церковью ценностей. Половое чувство воспринимается церковью как начало, содержащее в себе возможность греха, но его последствия — деторождение — благословлялись как основа и условие продолжения рода. (Правда, подобное отношение к половой любви присутствует не в церковной догматике, но прежде всего, в исторически сложившемся образе поведения христианского, в особенности, католического человека. На это противоречие христианства указывал в свое время В. Розанов). Русская религиозная философия пыталась разрешить это противоречие и согласовать христианство с областью пола. Две линии философии любви в отечественной мысли расходились между собой и в отношении к плотскому началу, и в своих культурно-исторических истоках. Одну из них, восходящую к античному пониманию Эроса, можно условно определить как неоплатоническую. Оно представлено такими фигурами как Вл. Соловьев, Л. Карсавин, Б. Вышеславцев. Русские неоплатоники и философы любви отрицали аскетизм, пытались рассматривать эротическую энергию как основу творчества и подчеркивали огромное значение индивидуального любовного чувства, в своих высших проявлениях просветлявшего чувственность. Другое направление исходило из безусловного подчинения всех возможных воззрений на эту таинственную область христианским или, точнее говоря, ортодоксально-богословским взглядом. Его наиболее яркие апологеты — П. Флоренский, С. Булгаков, И. Ильин и Вл. Ильин ориентировались на высокую средневековую аскетику и подвижничество, давшее миру самые яркие образцы борьбы с грехом. В книге „Русский эрос“ (М., 1991) говорится о том, что эти два противоположные направления так и не сблизились между собой, хотя серьезную попытку соединить любовь-Эрос и любовь-Сострадание или, как ее называли, „Агапэ“, сделал Н. Бердяев.
