В успех обороны не верил никто, от самого начальника гарнизона, до одноногого пьяницы Володьки, в прошлом красного партизана, а теперь расклейщика афиш и административных объявлений. Он, наскоро опохмелившись, с восхода солнца шлепал на стены и телефонные столбы только что отпечатанные обращения к гражданам, требовавшие от них сохранения порядка и веры в победу. Шлепал и посмеивался уже созревшему в его кудлатой голове плану. Этот план был очень заманчивым и обещал полный успех: забраться в разгар паники в городскую аптеку и запастись там ведром-другим спирту. А то и побольше.
«Его там хватает», мечтательно улыбался Володька всплывавшему над Архиерейской рощей солнцу.
Побеги с передовой начались тотчас же при появлении первых немецких бомбовозов. Мобилизованные колхозники залезали в кусты как бы по своей надобности и там исчезали, уползая в гущу орешника. Командиры туда не заглядывали. Некогда, да и незачем — всё равно все побегут!
Повальное бегство началось при появлении на горизонте первых танков.
— Танки, — сказал вполголоса смотревший в бинокль наблюдатель.
— Танки! — полным голосом повторили на командном пункте.
— Танки! — пронеслось волной по всей линии, а на флангах ее уже завопили:
— Танки!
Это и было командой, которую исполнили все. Фронт не дрогнул, как это принято говорить, а уверенно, даже четко обернулся к лесу и растекся по гуще орешника.
Начальник гарнизона выругался для порядка и махнул своему шоферу рукой с биноклем.
В лесу бросали винтовки и торопливо срывали знаки различия. Кое-кто из партийцев засовывал в дупла и под гнилые пни пачки документов. Коренастый, очень юный лейтенант, с по-детски оттопыренной, нетронутой еще бритвой губой, скинул совсем новенькую, ладно пригнанную гимнастерку, простовато, тоже с детским сожалением, посмотрел на нее и бросил в кусты.
— Черт с ней! В городе забегу к ребятам, найдут что-нибудь надеть. Барахло какое-нибудь, конечно. Чем рванее, тем лучше.
До города дошла лишь половина выведенных на передовую. Другую всосали в себя лес и поля с неубранной кукурузой. На улицах солдаты смешались с беспорядочно мечущимися кучками горожан, искавшие укрытия от бомб с воздуха. Кое-где уже горело. От высящегося на главной улице дома, принадлежавшего раньше первому богачу в городе, а теперь занятого обкомом партии, отваливали одна за другой разнокалиберные автомашины, то легкие эмки главков, то густо залепленные людьми и узлами грузовики. Перед горсоветом сваливали с дрог бочки ассенизационного обоза и спорили до драк за места. Потерявший фуражку милиционер махал наганом и визгливо матерился.
