— Ну, а кто же на секретаря наседает? Профессора? Они эвакуироваться хотят?
— Какой там, — ухмыльнулся Мишка лоснящимися от пота щеками и стал разом удивительно похож на полнолуние, — тоже страхуются, видимость делают на всякий случай. Я нарочно по институтскому городку пробежал: везде туфта. Суетятся, новости выспрашивают, какие-то матрасы перетряхивают, а всерьез ехать даже и не думают. Не только профессора, но и из партийных. Кленов, например, срочно заболел. Его жена охает и трехтонку у секретаря требует. Явно для отвода глаз. Трехтонку-то уже обком забрал. Хватов остается, Бороденко, Аветьян. Марья Прохоровна мне сама потихоньку шепнула.
— Ну, так на какого черта ты все это барахло приволокла? — кивнул на узлы Брянцев. — Тут целый воз.
— Может и полтора, — задористо ответила Ольгунка, — все белье, вся одежда и вся посуда. Одни книги дома остались. Их никто не потащит. И все мы с Мишкой вдвоем доволокли! Ох, тяжело было! Ну, спасибо вам, Мишенька дорогой! Без вас пропала бы!
— Зачем все это?
— Вот увидишь зачем, — сделала знающее тайну лицо Ольга, — я, слава Богу, эвакуации гражданской воины помню, хоть и девчонкой тогда была. Все дочиста подрастеряли. Так и теперь без ничего остаться? И так голые. У тебя две рубахи только, обе старые, латаные.
— Правильно, правильно Ольга Алексеевна поступила, — подтвердил Мишка, кивая своей круглой головой с таким усердием, как будто вбивал лбом никому не видимый гвоздь. — Вы, Всеволод Сергеевич, здесь, в своей конурке обсиделись и от народа оторвались. Не слышите того, что люди говорят, особенно бабы.
— А что? — недоуменно спросил Брянцев. Но ответа не получил. Мишка прикусил язык, увидел подходящего к шалашу пчеловода Яна Богдановича.
Тот сделал вид, что не замечает наваленных у шалаша узлов, и скромно-вежливо пожал руку знакомой ему Ольги. Незнакомому Мишке только кивнул, но тоже очень вежливо и с улыбкой.
— Супруга навестить? Значит, правильно, как раз к случаю я подгадал, — заулыбался он, засовывая руку в боковой карман пиджака, — помните, про что я вам говорил, Всеволод Сергеевич? Медовое винцо, — вытянул латыш поллитровку с мутноватой бледно-желтой жидкостью. — Надо бы еще денька два дать побродить. Только разве утерпишь? Она так даже крепче. Вот и попробуем по случаю прибытия Ольги Алексеевны. Давайте посуду, во что разлить.
Брянцев пошарил в соломе у входа в шалаш, нащупал стакан и протянул его пчеловоду, но Ольга перехватила.
