— Еще чуть-чуть. Ладно. Из вас хороший дорожник получится.
— Ну что ж! Не всегда же мне быть учителем.
— Перемена не повредит.
— В самом деле не повредит.
— А теперь сюда. Лейте осторожнее. Выбоина маленькая.
— Вот как, значит — выбоина! А я называю ямкой. Выбоина! Пусть будет выбоина. Черт побери эту ямку, то есть выбоину. Теперь я угадал. Налил в самый раз и даже лучше вашего. Вот вам!
— Глаз у вас точный.
— Это верно. И тем зайцам, что обгрызли мои яблоньки, несдобровать. Осенью — пиф-паф! Принесу вам одного. Зайчатина — превосходное блюдо!
— Со сметаной.
— Разумеется, со сметаной. А еще лучше запечь с овощами. Морковь, петрушка, сельдерей, мускатный орех.
— И все протереть.
— Пре-вос-ход-но! Пан Лукан, мы сходимся с вами во всем!
— Во всем. И даже в том, что еще ведерко воды мне бы не помешало.
— Пра-виль-но! Бегу, бегу. Посторонитесь, здесь работают.
И он побежал вприпрыжку, размахивая ведром и описывая им круги.
Лукан отошел к дальней куче и принялся пересыпать щебень лопатой.
— Н-да! А… — только и мог сказать Зембал.
Все, что он увидел, показалось ему глупым и непонятным; в лучшем случае перед ним кривлялись двое придурковатых. «Пьяные они, что ли? — подумал он. — Но Лукан ведь не пьет. Однако, с каждым может случиться. Даже со священником».
— Даже со священником, — произнес вслух Зембал.
— О чем это вы?
— Ничего! Помалкивай! Гляди да помалкивай! Это называется выбоина. Запомнил? Заруби себе на носу, завтра я тебя повторить заставлю.
— Выбоина. Что тут трудного?
— Не рассуждай, а гляди. А впрочем, хватит, не гляди! Пошли домой! Лукан сегодня малость не в себе. Надрался, видно. Должно быть, седой принес бутылочку, и они вместе ее вылакали. В Липинах паленку гонят. Одному господу известно, кто и у кого там перегонный аппарат. Станешь обходчиком, пошарю-ка я в Липинах, и этого учителишку тоже на чистую воду выведу. Сами будем гнать. Идем. Ну, я пошел домой, пан Лукан. Прогулялся немного — и хватит. Здоровью не повредит! Прощайте! — Он приподнял шляпу. — Пьян, ничего не слышит. Пошевеливайся, чего стал! Седой назад идет. Пошли!
Зембал злобно дернул сына за рукав, тот проворчал в ответ:
— Не лайтесь! Чего это вы?
— Я тебе покажу «не лайтесь», дома узнаешь! Завтра сигарет не получишь! Проси не проси — не дам. «Не лайтесь!» Ишь ты, в тюрьме научился. Может, опять туда захотелось, а?
— Хоть бы и так…
В глазах младшего Зембала вспыхнул злой огонек, и он не угасал, а разгорался, словно его раздувало ветром.
