Семя зла | страница 8
Быковец потянулся к стеллажу за следующим контейнером. Тот стоял высоко, на втором этаже, и скафандр, скользнув штанинами по плечам, с шелестом упал на пол: Быковец не заметил, когда на груди развязался узел. Он наклонился за скафандром и внезапно ощутил слабость в коленях. Ноги устали. Казалось бы, ничего особенного не делал, но очень долго стоял на ногах. Слишком долго для человека, приученного к сидячей жизни. Приученного сидеть и не выступать…
Он оглянулся назад, на плоды своих сегодняшних трудов. Рядом с опустевшими стеллажами тянулся извилистый ряд ящиков, наполненных пеплом. Довольно много уже, не вдруг сосчитаешь…
Он закрыл очередной ящик, опустился на его крышку и некоторое время сидел расслабившись, отдыхая. Потом натянул скафандр, легкий, почти не стеснявший движений. Мягкий шлем свободно висел за плечами, подобно капюшону дождевика.
В трюме стояла тревожная тишина. Хрипящая телекамера осталась позади, затерявшись среди ящиков с черной пылью, и до ушей Быковца уже не доносились звуки, которые она издавала. В той стороне извивался неровный ряд вскрытых и обработанных ящиков; впереди, справа и слева, насколько видел глаз, тянулись двухэтажные стеллажи, залитые белым искусственным светом.
План трюма Быковец знал: приблизительно 150 метров сплошных стеллажей, посередине слева воздушный тамбур — еще один выход из корабля, а в конце — титановая стена, отгораживающая грузовой трюм от энергетического сердца корабля, реакторного зала. Вот и все. Но неожиданность может подстерегать на каждом шагу. Где, например, роботы, охраняющие реактор? Неужели руководство предусмотрительно упрятало их за бронированные двери?…
Но главное даже не это. Быковец поднял излучатель, посмотрел на счетчик заряда. Тот стоял на нуле. Так. Быковец прицелился в слово «Нефть» на одном иэ контейнеров и нажал спуск. Ничего не последовало. Он бросил бесполезное теперь оружие в кучу пепла. Стало совсем неуютно. Пора. Небольшая прогулка не повредит.
Он медленно и осторожно, всматриваясь вперед, шагал по пустому узкому коридору, образованному двухэтажными стойками. Неудачно получилось, но будем надеяться на фортуну. Почти невесомый скафандр согревал лучше меховой шубы. Красочные этикетки на ящиках били в глаза, как афиши с рекламных щитов: «Уран», «Платина», «Ртуть»…
Стеллаж слева наконец прервался. Короткое ответвление в нескольких метрах завершалось закрытым люком воздушного шлюза.
Дверь была точной копией той, за которой совсем недавно — а кажется, миновали сутки! — Быковец при содействии старшего штурмана Петрова обзавелся скафандром и пистолетом.