Быковец медленно шел по коридору, обшитому деревянными панелями. Да, древесины теперь много: леса сводят — земля нужна для посева… Сжав кулаки, он шагал мимо закрытых дверей; все внутри напряжено, но уверенности в успехе не было. «Фанатизма нет в тебе, Сеня, — подумал он. — Нет истинной веры. Что без нее человек?»
Он поравнялся с дверью очередной каюты. На застекленной табличке значилось: «Быковец Семен Павлович, младший штурман».
Быковец ускорил шаг. Вот и конец коридора. Слева воздушный шлюз; прямо, за переборкой, начинается обзорная палуба, а там — грузовой трюм, наполненный семенами с Линора.
Дверь последней каюты напротив шлюза открылась. Из каюты показался старший штурман Петров. Коллегу на «Люцифере» встретить нетрудно: навигаторов на танкерах много. Ведь самое важное — доставить груз точно по адресу.
— Ко мне, Сенечка? Крайне сожалею, но ухожу. Вы извините — работа, ничего не поделаешь.
— Да нет, Аркадий Львович. Просто захотелось погулять по смотровой палубе.
Старший штурман Петров смерил Быковца подозрительным — или так только показалось? — взглядом.
— Замерзнете, Сенечка. Скафандр хотя бы накиньте. Не топят ведь, как обычно.
— Вы так думаете?
— Я, как говаривал сэр Исаак, гипотез не строю. Смотрите. — Петров приоткрыл дверь на обзорную палубу. Оттуда потянуло морозцем. — Ключи-то у вас есть?
— Нет, — солгал Быковец. — Я же младший, Аркадий Львович. Откуда у меня ключи?
— Тогда возьмите мои. Я на работу, ключи мне там ни к чему.
Старший штурман Петров достал из кармана объемистую звенящую связку.
— Вот этот вроде от тамбура.
Быковец взял ключи. Шлюз был рядом, напротив каюты. Замок щелкнул. Старший штурман Петров не уходил, стоял близко, дыша Быковцу в ухо.
Свет внутри загорелся сам, чуть тронулась дверь. На стене висели скафандры, как пальто в раздевалке. У другой стены возвышались баллоны с воздухом. В стеллаже у третьей стены аккуратно стояли универсальные излучатели. В два ряда: длин ноствольные в глубине, прикладами кверху, а портативные, в футлярах, — в ячейках у самого пола. Не возьмешь не нагнув шись.
— Берите любой, Сенечка. Они здесь все одинаковые, — сказал старший штурман Петров. — Но умоляю, поторопитесь. Мне совершенно не хочется ссориться с Борисом Григорьевичем. Вы же его знаете, Веденского: спросит за самое мелкое опоздание.
— А вы не давайтесь, — посоветовал Быковец. — Напишите рапорт Пичугину.
— От Пичугина я лично стараюсь держаться подальше, — поморщился Петров. — Между нами: какой из него командир танке ра? Ни опыта, ни квалификации. О манерах не говорю. А Борис Григорьевич действительно строг, но зато справедлив. И блестя щий, весьма образованный, знающий специалист. И прекрасный человек с очень тонкой душевной организацией. Я не хотел бы говорить о Пичугине плохо, но хорошо, к сожалению, не могу. По-моему, он попал сюда по ошибке. Его ведь списали из разведки, вы разве не слышали?
