- Конечно, - согласился Болл. - Вы об этом кричали. Давайте разберемся, как следует. По самым оптимистическим подсчетам, Пашич, если не погиб - а я совершенно уверен в обратном, - должен находиться в воде уже около семи суток. Позволительно будет узнать: как он ест, как он пьет и где подзаряжает аккумуляторы?
Я признался, что эти вопросы занимают меня самого.
- Давайте посмотрим, на чем основана ваша гипотеза, - продолжал наступление Болл. - Во-первых, надписи. Та, которую видели вы, появилась внезапно, вдруг. А если этому не поверить? Я думаю, загадочные буквы остались нам в наследство от наших предшественников, просто вы раньше их не заметили. Во-вторых, исчезновение ружей. Конечно, Манты расстреляли бы любого кракена, попади он в зону действия локаторов. Но мы не учитываем длиннорукости спрутов. Какой-нибудь десятирукий вор мог запросто дотянуться до квантаберов, скрываясь за бункером. А больше, по-моему, ничего особенного не произошло.
- Произошло, - я протянул Боллу его записку.
- Это писал я, - сказал он. - Ну и что?
- Взгляните на обратную сторону листа.
Болл посмотрел:
- Не понимаю.
- Это морзянка, которую я принял перед тем, как вы услышали мое знаменитое обращение к Пашичу.
- Бросьте меня разыгрывать! - Болл побагровел. - Есть вещи, мистер Соболев, которыми не шутят!..
- А на кой черт мне вас разыгрывать! - выкрикнул я и хватил кружкой о стол. Жалобно зазвенели осколки.
Мы стояли друг против друга.
- Вы превосходный человек, мистер Болл, - сказал я, - но долгое общение с вами, очевидно, выходит за пределы моих возможностей.
- Я тоже думаю, что мистер Дуговский допустил ошибку, связав нас необходимостью совместных действий, - заявил Болл.
- Ну что ж, в таком случае я буду действовать самостоятельно, на свой страх и риск. И будь я проклят, если кто-нибудь сможет мне помешать!..
Первым опомнился Болл. Он сел и расправил бумагу.
- Послушайте, Грэг, но это же чистейший абсурд. Может быть, вы знаете, на каком языке этот текст?
- Знаю. На русском.
- Чепуха! Я сумел бы прочесть любой русский текст, зашифрованный кодом Морзе.
Он с такой убежденностью сделал ударение на слове «любой», что я невольно простил ему все.
- Свен, - сказал я, пытаясь говорить спокойно, - этот текст требует такого же необычного чтения, как и обнаруженная злополучная надпись. Читайте, Свен, наоборот - для этого достаточно перевернуть бумажку вверх ногами. Читайте вслух, потому что я хочу еще раз услышать то, во что мне трудно поверить.
