Но Сонины слова запали мне в душу. Я взяла свою белую трость и пошла в магазин школьных принадлежностей, где купила несколько банок акриловой краски и бумагу.
Я не умела рисовать пальцами. Я хотела и одновременно боялась начать. «Но, с другой стороны, – думала я, – что мне мешает? Или все будут надо мной смеяться?»
Я вернулась домой и обнаружила, что у меня нет мольберта. Тогда я решила рисовать на кухонном столе. Я вылила краску в емкости на специальной палитре из картона и задумалась, что именно буду рисовать.
Раньше я делала портреты знаменитостей, копируя их с фотографий.
Сейчас я не в состоянии была рассмотреть даже цветок, если бы захотела его нарисовать. Я жила довольно близко от реки Огайо, но не могла ее достаточно хорошо разглядеть, чтобы нарисовать пейзаж.
У меня не было опыта создания оригинальных художественных работ. Так что же мне остается?
Я расстроилась и даже подумала, что зря ходила в магазин за красками. Потом я вспомнила, что писала мне Соня: надо полагаться не на зрение, а на интуицию, воображение и память.
До этого я рисовала исходя из того, что видела перед глазами. Теперь мне надо было изменить свой подход.
Полчаса я стояла, собиралась с мыслями и внутренне готовилась. Потом мне понадобилось всего несколько минут, чтобы решить, что именно я буду рисовать по памяти. Это будут пейзажи моего детства, проведенного в штате Кентукки: амбары, стога сена, фермы и цветы. Я очень любила природу тех мест, и она буквально стояла у меня перед глазами, словно я ее видела в реальности.
Я почувствовала, что на глазах появляются слезы, а в горле – комок. Я погрузила кончики пальцев в краску и начала водить ими по бумаге.
Я не представляла, что у меня получится, и чувствовала себя как ребенок. Но я продолжала накладывать широкие мазки, воспроизводя картины из своих воспоминаний детства.
Я закончила картину, но своими слабыми глазами не могла рассмотреть ее и решила, что должна показать кому-нибудь мою работу.
На следующий день я пригласила на обед одну из своих лучших подруг. Эта женщина тоже была художницей. Она внимательно посмотрела на мою работу и сказала: «Не могу сейчас точно ничего сказать. Продолжай, попробуй еще».
Я восприняла ее слова как знак одобрения.
Когда подруга ушла, я ходила по квартире в раздумьях. Ко мне возвращалась надежда, что я могу продолжать заниматься искусством, но не так, как раньше.
Может быть, мои картины не будут самыми идеальными, но это будут мои авторские работы.
