Через пару часов я почувствовала, что у меня парализована правая сторона лица. Я не могла моргнуть, улыбнуться и вообще контролировать мускулы. Правым ухом я плохо слышала, ухо ужасно болело, и все кружилось перед глазами. Боль была такой сильной, что я оказалась в больнице.
Меня проверили на паралич Белла[10], осмотрели невролог, педиатр и гинеколог. Все сказали, что мне надо подождать пару недель и все симптомы должны исчезнуть. Я ждала, время шло, но мое состояние не улучшалось.
Вместе с мужем мы поехали к одному светиле-неврологу. Этот доктор сказал, что мне неправильно поставили диагноз – у меня очень редкое заболевание под названием синдром Рамсея Ханта[11]. Скорее всего, я останусь в таком состоянии до самой смерти. Правая сторона лица парализована, поэтому я уже никогда не смогу моргать правым глазом и нормально улыбаться. Я была в шоке. Мне было тридцать два года, и казалось, что за прошедшие восемь месяцев я постарела на десять лет.
Я глубоко вздохнула и попыталась принять ситуацию, как есть, и заняться своей жизнью. Это оказалось не так-то просто. Первое время я старалась как можно реже оказываться у зеркала. Я перестала смотреть людям в глаза и ходила по улице, опустив голову. От головокружения и других неприятных ощущений мне было сложно находиться при большом скоплении народа, и моя социальная жизнь резко сократилась.
Я чувствовала себя одинокой. Я не знала других людей, у которых был паралич лица. Окружающие говорили, что не обращают внимания на мой недуг, но я всегда замечала, что их вначале коробит от моего вида. Потом они быстро надевали маску вежливости и утверждали, что все в порядке. Иногда простодушные дети задавали мне вопрос в лоб: «Мэм, а что у вас с лицом?»
Мне все это страшно надоело. Надоело заклеивать глаз перед сном, потому что я не могла его закрыть. Я устала от постоянной головной боли и боли в лице. Люди постоянно делали вид, что я – такая же, как и все остальные. В моей жизни появилось слишком много ограничений.
Прошло несколько месяцев. Мне было очень грустно, что я не могу выразить свою радость улыбкой. Это начало влиять на мое внутреннее состояние. Я не ожидала, что невозможность улыбнуться повлечет такие серьезные последствия.
Не буду утверждать, что я поняла это сама, без каких-либо знамений или знаков с небес, но мне стало ясно, что так дальше жить нельзя. Мне не нравился человек, в которого я превратилась. Все мое существование свелось к боли.
