Пусть я, как и мои дикие соотечественники, не соответствую мировым эталонам стандартной правды, но каждый раз, открывая рот, чтобы что-то важное сказать, я с ошибками или вообще неправильно, но пытаюсь повторить Нагорную Проповедь, каждый раз, встречаясь с близкими людьми, я пытаюсь поделиться с ними собой, каждый раз, декларируя свои не самые мудрые убеждения, я пытаюсь вскарабкаться на Крест, и каждый раз, опасаясь смерти, я напоминаю себе о Воскресении. Получается — вне жизни Христа нет моей жизни, и Его Правда — правда моя.
И вот думаю я: может быть, это правильно — умереть моему народу? Иначе как ему воскреснуть? Так что стоит поразмыслить — стоит ли препятствовать остальному миру душить Россию. Пусть продолжает, мы еще и подскажем, как надежнее. А как умрем, так все и начнется. Поднимемся из могил, выберемся из бетонных карманов колумбариев, и встречай, мир, народ Гога и Магога по библейскому предписанию. А там как Бог положит — просто сотрем все с лица Земли или до конца времен чужую кровь пить будем. Неважно. Главное — мы почти готовы. И в прямом и в переносном смысле.
Ах да! «Не все умрут, но все изменятся», — говорит апостол. Значит, не стоит запечатывать ядерные кнопки, будет кому нажать. Мы миру не обещали, что будет легко. Да и лучше не затягивать, пока новых способов массового поражения мир не придумал для себя самого.
Мы твоя страшная правда, мир, мир холодный, извращенный, жестокий, ветхозаветный.
Опубликовано в журнале «Русский пионер» № 15.
07 декабря 2011
В личном измерении и опыте Ивана Охлобыстина тема номера, скорость, неразрывно связана с музыкой, которая, в свою очередь, связывает его с детьми. И вместе они напоминает ему о необходимости жизненного «круиз-контроля».
После появления третьего ребенка, скорбя и протестуя, мне пришлось расстаться с мотоциклом, потому что быть байкером и не «жечь» — абсурд, а иметь третьего ребенка и «жечь» — безответственность. Всегда приходится выбирать между хорошим и тем, что еще лучше.
Так что скорость как одна из внешних координат моей личной жизни потеряла для меня смысл еще в начале этого тысячелетия. Чего нельзя сказать о ней в системе внутренних координат, тут ситуация, мягко говоря, противоположная. Выражаясь метафорически, иду с перегрузками и, как правило, на обгон. Будь то реализация в бесчисленных творческих ипостасях или в областях общественно-политического кипиша. Раздраженно сетую на отсутствие времени и вдавливаю педаль газа до пола. Мечтательно уповаю, что стремные эксперименты с ядерным коллайдером наконец дадут какие-то практические результаты и получится растянуть день до сорока восьми часов или, на худой конец, разобраться с телепортацией. Тогда я смогу одновременно писать три романа, сниматься в пяти фильмах, кататься с детьми на великах и впихнуть свое луковое отечество в светлое будущее. Да еще останется время на просмотр с моей кареокой лебедицей нового приключенческого кинофильма, на семечки «от Мартина», полкило конфет «Коровка» и три литра лимонада «Дюшес».
