Ортис — десятая планета | страница 25

Врачи, как глянули на шофёра, так в один голос и сказали:

- «Ну-ну».

Шофёр оказался разговорчивее.

Не прошло и недели, как он рассказал всё, что с ним произошло.

Он ехал в гараж и вёл свою машину не очень быстро, но и не очень тихо. Вдруг машина рванулась вперёд с такой стремительностью, будто ей приделали реактивный мотор. Метеором она пролетела по улице, врезалась в автомат «газводы» и остановилась.

Шофёр до сих пор не может понять, как он вместе с машиной не улетел с Ортиса. Скорость машины, по его словам, не уступала первой космической.

Пока учёные искали возбудителя этой необыкновенной болезни, эпидемия стремительно распространилась по всему Ортису.

И тут произошло чудо. Как только заболели все - никто не стал замечать больных. Никто больше не тараторил и не спешил. Никто не казался окаменевшим.

Но только по солнцу и технике можно было понять, что ортисяне больны.

Солнце для ортисян только и делало, что всходило и заходило по несколько раз в день. Часы не хотели отставать от него. За минутной стрелкой трудно было уследить, а секундной вообще никто не мог увидеть.

К моторам же все боялись подойти. Механический молот бил так часто, будто выстукивал морзянку. Токарные станки развивали невиданные обороты. О работе на них не могло быть и речи.

Техника вышла из повиновения.

Ортисяне совсем пали духом. Надо было срочно найти возбудителя болезни и расправиться с ним.

Но так как сами учёные тоже не избежали «ну-ну», исследования проходили очень медленно.

И неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы один инженер не придумал очень простой способ ликвидировать болезнь.

Вернее, болезнь он оставлял в покое. Раз никто не чувствует ни боли, ни тошноты, то о болезни и говорить нечего.

Он выбрал другой путь: надо было укротить технику, перевести её на такие скорости, чтобы могли работать все больные «ну-ну».

Это предложение инженеры на Ортисе приняли с восторгом и тотчас взялись за дело. Но дело оказалось не таким уж лёгким. Ведь чтобы отвернуть простую гайку, ортисянину требовалось не меньше недели.

Прошли годы, прежде чем технику всё-таки осадили. Переделали и все часы, какие были на Ортисе. Теперь они шли в десятки раз тише, но ортисянам казалось, что они идут в самый раз.

Постепенно всё пришло в норму, кроме солнца. Оно не хотело подчиняться ортисянам и выскакивало из-за горизонта через каждый час. Но на него махнули рукой, хотя оно приносило ортисянам много неудобств.

Получалось так, что в течение суток десять раз наступал день и столько же ночь.