Глаза будто по собственной воле принялись изучать его рот – мягкие, зовущие, теплые губы, чувственные и невероятно притягательные. Ее целовали и другие мужчины, но никто даже не приблизился к уровню мастерства Спенсера. Никому не удавалось заставить ее тело отзываться так, как этому человеку. Казалось, его губы обладали уникальной способностью выпускать из нее ту личность, к которой никто другой не имел доступ. Спенсер мог сделать с ней все что угодно – разрушить до основания и создать вновь.
Его палец соскользнул к ее подбородку и приподнял его.
– Думаю, для тебя настало время пересмотреть свое мнение. В конце концов, теперь я – твой начальник.
Изабелл отстранилась и скрестила руки на груди.
– Я не собираюсь выполнять твои поручения.
Его умопомрачительные губы снова растянулись в сладчайшей из улыбок.
– Но ты же слышала, что сказала Лилиана… Теперь контрольным пакетом акций владею я.
Изабелл сжала кулаки.
– Пожалуйста, поделись, как тебе удалось это провернуть. Не сомневаюсь, ты сочинил какую-нибудь увлекательную историю, чтобы переманить ее на свою сторону. Эти два процента должны были стать моими.
Спенсер вопросительно изогнул темную бровь:
– Что дает тебе право на это?
Изабелл сжала зубы так сильно, что челюсть грозила хрустнуть.
– Я работала в этом бизнесе, когда была еще ребенком. Большую часть своей жизни я провела в отеле, обучаясь, впитывая каждую деталь этого дела. Я была горничной, работала на кухне. Именно это помогает мне принимать правильные решения и действовать рационально и обдуманно. Когда твоя тетя пленила моего отца, я была единственной, кто держал оборону и не позволял персоналу расслабиться. Именно я разработала план, следуя которому, мы выбрались из кризиса. Я вложила в отель душу и тело, отказалась от всего, чтобы поддерживать уровень «Харрингтона», и он остался конкурентоспособным. Лилиана прекрасно знала об этом. У нее не было права отдавать свои акции тебе.
– Как ты правильно заметила, акции принадлежали ей. Она могла поступить с ними, как ей заблагорассудится.
Не выдержав, Изабелл выругалась.
– Ну конечно, ведь она всегда так поступала, неправда ли? Эта женщина творит что взбредет в голову, и никто ей и слова поперек не скажет!
Спенсер, немного помолчав, поинтересовался:
– Как давно ты ее знаешь?
– Может, ты хотел спросить, как давно я знаю, кто она на самом деле? – (Его лицо превратилось в непроницаемую маску.) – Недолго.
– Это срок.
Изабелл недовольно поджала губы.
