— Вы с ним не поладили?
— Ах, ну да. Знаете, у него на уме одни женщины.
— Но, господин Лупинус!
— Нет, нет. Вы меня неправильно поняли. Он гинеколог. В любой женщине видит только внутренние органы. Ни красивой фигуры, ни прически, ни модного платья…
— Ваш отец прямо-таки рожден для своей профессии.
— Да, можно и так сказать. Но меня не устраивала такая обстановка. И Эрику также, видимо, поэтому она и… Не знаю, почему я вам это рассказываю. Возможно, потому, что мы с Эрикой друзья, или… — Это «или» повисло в воздухе. Фолькер пожал плечами. Затем обшарил ящики ветхого письменного стола. — Хотите курить? — спросил он. — Здесь где-то завалялась пачка. Или Аннет ее… Ну, погоди!
Каролина плотно прикрыла глаза.
— У меня есть сигареты. Пожалуйста, угощайтесь!
Они курили почти в одном ритме. Струи дыма встречались над столиком, образуя сизую вуаль.
— Вы разбираетесь в искусстве, мадам Диксон? — Фолькер считал, что он, как мужчина, должен поддерживать беседу.
— Это мое хобби.
— Полезное увлечение. К тому же, наверное, прибыльное?
— Эта сторона дела меня не интересует. В произведениях искусства, а в украшениях особенно, заключена история, какой-то рок — авантюры, любовь и слезы, войны. Убийства. Что хотите.
— И вы занимаетесь этим серьезно?
— Это очень увлекательно. О драгоценных камнях складываются дивные легенды. Вы знаете, что алмаз делает невидимым? Индийский агат способствует красноречию. Карнеол укрощает гнев, а гранат отгоняет демонов. Вам смешно? Загляните тогда в исторические книги. Лошадь герцога Валентинского была покрыта золотыми пластинами, а его берет убран двумя рядами рубинов. Костюм Ричарда Третьего украшали сотни камней благородной шпинели, а герцогская шляпа Карла Смелого была увешана грушевидными жемчужинами…
Фолькер Лупинус внимал ей с удивлением. Когда она сделала небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями, он быстро выпалил:
— Это же целая наука! И как вам ее удалось постичь, мадам?
— Ну, помилуйте, — отозвалась Каролина, — стоит ли удивляться, если этому посвящаешь годы! — И она мысленно поблагодарила Оскара Уайльда за множество исторических фактов, которые он привел в своем «Портрете Дориана Грея». А себя похвалила за то, что во время перелета в Париж не поленилась еще раз перечитать книгу. Изобразив на лице смущение, она сказала: — Совсем осипла. У вас не найдется чего-нибудь выпить?
Фолькер вскочил.
— Разумеется. Может быть, красного вина?
В ответ она кивнула. Диксон не спускала с Фолькера глаз. Молодой человек порывисто открыл дверцу письменного стола и вытащил пузатую бутылку.
