«Хорошая ли память у Виделя?» — думал Томас.
— Если вы сейчас же не предоставите мне возможность позвонить, — Томас уже кричал на Хаффнера, — завтра можете искать другую работу.
Хаффнер поспешно схватил телефонную трубку:
— Алло! Берлин, но, поторопитесь, вы, сони.
«Фантастично, совершенно фантастично», — думал Томас, слыша через несколько секунд голос своего собрата по студенческой корпорации.
— Бодо, это Ливен! Томас Ливен, помнишь ли ты меня?
Квакающий смех зазвучал в его ушах.
— Томас, парень, вот это сюрприз. Тогда ты мне устроил спектакль, а сегодня ты сам в гестапо.
Томас закрыл глаза. Голос барона продолжал весело звучать.
— Смешно. Риббентроп или Шахт сказали недавно, что у тебя есть банк в Англии.
— Действительно, есть. Бодо, послушай…
— А, внешняя разведка, понимаю. Теперь ты убедился, насколько я был прав тогда?
— Бодо…
— Я должен тебя называть комиссаром?..
— Бодо…
— Криминальным советником?..
— О небо, послушай же наконец, — сказал Томас. — Я не работаю в гестапо. Я арестован.
После этого в трубке наступило молчание. Хаффнер удовлетворенно хмыкнул, прижимая отводную трубку плечом к уху, — он продолжал чистить ногти.
— Ты меня понял, Бодо?
— Как же, как же. К сожалению. Что тебе предъявляют?
Томас ответил.
— Это плохо, старик. Я не могу вмешиваться. Мы живем в правовом государстве. Если ты действительно не виновен, тебя отпустят. Всего хорошего. Хайль Гитлер!
— Ваш лучший друг, да? — сыронизировал Хаффнер.
У Томаса отобрали подтяжки, галстук, шнурки, бумажник и его любимые часы с репитером, потом его заперли в одиночку. Здесь Томас провел остаток дня и ночь. Голова работала лихорадочно. Должен же быть выход. Должен. Должен. Но он не находил его.
Утром 27 мая Томаса повели на допрос. В комнате рядом с Хаффнером он увидел майора вермахта, бледного, озабоченного человека. Гестаповец выглядел раздраженным. Казалось, оба перед его приходом сильно поссорились.
— Согласно приказу я оставляю вас одних, — зло произнес Хаффнер и исчез.
— Майор Лооз из штаба округа, — представился он. — Барон Видель позвонил мне. Я должен позаботиться о вас.
— Позаботиться?
— Да. Вы совершенно невиновны. Вас подвел ваш партнер. Это мне совершенно ясно.
Томас облегченно вздохнул.
— Я рад, что вы пришли к этому выводу, герр майор, я свободен, я могу идти?
— Как так идти? Куда? Так вы придете только в тюрьму.
— Но я же совершенно невиновен!
— Объясните все это гестапо.
«Да, — подумал Томас, — за этим еще что-то последует».
