— Да, о многом. Только не о рае!
— Я тебе и раньше говорил, и сейчас повторяю: нет никакого рая. Так же как и ада.
— Тогда что же это за сад?
— Это — Смерть.
— Ну, ладно, хорошо, ты просто играешь словами. Прекрасный сад без конца и без края, речка, вьющаяся среди цветущих деревьев… Называй это как тебе угодно, но у нас именно так всегда описывали рай.
— Рай — это не декорация! Если это место действует так умиротворяюще, то только потому, что здесь люди должны находить мир и покой.
— Почему это «должны»?
— Я потом тебе объясню. Главное, заруби себе на носу: ты не в раю.
Мои ноги наконец покидают белый мрамор ступеней и ступают на зеленую траву. Я иду по саду — в первый раз. Роса приятно холодит босые ступни. За спиной снова раздается голос Бога:
— Человек, дитя мое, часть меня самого, брат мой, добро пожаловать в Сад. И в честь прибытия прими этот драгоценный дар. — Он протягивает руку вверх ладонью, на которой появляется маленький светящийся шарик. Шарик быстро растет, и вот это уже целый шар размером с глобус, внутри которого, словно кипящая лава, переливается оранжевый свет.
— Спасибо, не надо.
— Как это — «спасибо, не надо»?
— Не хочу я твоего подарка.
— Но послушай, это не простой подарок, это — Власть!
— А мне плевать.
— Пожалуйста, не надо с этим играть, сейчас не время!
— Я приму твой подарок, когда ты скажешь мне всю правду.
— Какую правду?
— Ты прекрасно знаешь! Настоящую причину, по которой ты врал мне все это время.
— Это просто невероятно, до чего ты упрямый! А немного подождать ты не можешь? Подождать и пройти всю процедуру, как все?
— «Пройти процедуру»? Это что, приказ, господин полицейский?
— Ладно, хватит, ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать!
— Да. И ты тоже знаешь, что я хочу от тебя услышать. Тридцать лет вранья — это все же…
— Ладно, отлично. Но прежде позволю себе напомнить тебе, что все эти годы у меня не было иного друга, кроме тебя. Я выбрал тебя, одного тебя изо всех людей, потому что знал, что, несмотря на наше знакомство, ты останешься таким же, каким был. Знакомство со мной не было самым главным в твоей жизни: главной была Алиса. И в этом ты всегда был исключителен. Уникален.
— Пожалуйста, без лести, это вовсе ни к чему…
— Я серьезно. И говорю это не для того, чтобы доставить тебе удовольствие, а чтобы ты лучше понял то, что, кроме тебя, не знает обо мне никто из людей.
— Да ладно, слушай. Иудеи, христиане, мусульмане…
— Постой! Они не знают, они — верят.
