— Лекцию не читай, Бен. Сам знаю, что вся колонизация дальних планет держится только на гиперпереходе и системе Мира. Не будь этого — ничего бы не было.
— Вот именно. А если в Мир попал вирус? Знаешь, я как-то читал древнюю научную книгу, так там как раз о таком и говорилось — вирусы в машинах, отвечающих за их примитивные Миры. Конечно, уже пару столетий, как такого нет, но все же…
— Бен! Конец света! Я думаю, что погасло солнце! Ты читаешь древние трактаты! Ладно, все, успокойся. Все будет хорошо, девочка с задачей справится, Мир придет в норму. А теперь посмотри, что у меня с собой есть. — Грег вытащил из кармана кителя плоскую серебристую фляжку. — Это не древний трактат, конечно. Но рецепт напитка еще древнее твоей книги.
Через несколько минут успокоенный капитан чокался со штурманом кофейной чашечкой, в которой переливалась янтарная жидкость.
— Виски — это вещь! — мечтательно протянул Грег. — Ты вот попробуй кофе запивать. По мне, так ничего лучше быть не может.
Лия лежала на спине, раскинув руки, наблюдая за плывущими в высоком небе облаками. Ей нравилось думать о том, что там, в этих облаках, есть своя какая-то фантастическая жизнь. Вон облако, похожее на замок. Такие Лия называла Замками Фата-Морганы. Присмотревшись, можно было увидеть вымпелы, развевающиеся на высоких замковых шпилях, наблюдать, как раскрываются массивные створки ворот, выпуская туманных лошадей, несущих необычных всадников. А вон то облако похоже на летящего дракона, распростершего сверкающие в солнечном свете крылья…
Лия сорвала цветок, качавшийся около ее лица, задумчиво всмотрелась в золотистую сердцевинку, пахнущую сладостью. Аромат цветка напоминал пенку от варенья, которое варила Лиина бабушка давным давно. Лия помнила, как крутилась вокруг старушки, теребя край длинной цветастой юбки, и канючила, желая получить блюдечко с вожделенным лакомством. А каким счастьем было облизать большую деревянную ложку, которой бабушка размешивала густое горячее варенье!
Лия вздохнула, с сожалением подумав о том, что простые радости детства уже недоступны. Так же, как и пенка от бабушкиного варенья. Да и сама Лиина бабушка умерла много лет назад. Девушка даже не знала, была ли воспитавшая ее женщина, в самом деле ее родственницей. Родителей своих она не знала, все, что она помнила из самого раннего детства — это ярко-голубые волны моря, набегающие на золотистый песок пляжа, белые бурунчики, разбивающиеся о мелкие камни, и — полное отсутствие людей. Почему-то в этом воспоминании не было страха, казалось, что так и должно быть — море и одиночество, хотя Лия понимала, что это просто ненормально — маленькая девочка одна на берегу моря. Лия думала, что ей тогда было где-то года три, не больше. Вот с этого воспоминания началась ее жизнь. Именно на берегу моря ее нашла бабушка. Лия помнила, как увидела седую женщину, тяжело идущую по песку, опирающуюся на изогнутую гладкую палку, которая почему-то не тонула в мелких золотистых песчинках пляжа. Женщина улыбалась малышке так, как будто нашла давно потерянное и родное. И Лия сразу поверила, что это и есть — ее бабушка, которая пришла забрать ее с собой. Иногда она задумывалась — кем же были ее родителями, но с бабушкой почему-то об этом не говорила. И та сама никогда ничего не рассказывала. Так они и жили себе потихоньку в деревне, неподалеку от моря, пока Лия не подросла. От тех лет у нее остались воспоминания о вкуснейшем варенье, о запахе грибов, которые ее бабушка каждую осень сушила в печке, и о море, пение волн которого сопровождало все те дни. Еще в море жили русалки, которые выплывали по ночам к берегу, устраивались на камнях и пели вместе с волнами.
