Подперев лоб ладонями, Анна ещё раз окинула взглядом разложенные по столу бумаги — все они относились к делу, которое вела не она. С убийством партийного чиновника вообще вырисовывался натуральный, как говорят в уголовном розыске, «висяк». За минувшие недели Хелси и Тёрнер опросили всех, кто имел к убитому хотя бы косвенное отношение — родню, товарищей по службе, соседей, уборщиков в здании Министерства… Получившаяся картинка удручала — покойный оказался совершенно серым типом. Не было у него ни друзей, ни врагов, ни пламенной любви — даже ревновать его к любовнице было некому. По работе он занимался канцелярской рутиной, чуть ли не бумажные пачки скрепками соединял. На всякий случай Анна перечитала всё, что прошло через его руки, пользуясь своим уровнем доступа, но не нашла никаких тайн государственного уровня или намёков, что из списка бумаг покойного что-то пропало. Майлз, в свою очередь, плотно пообщался с городским криминалом, но и в воровской среде ниточек не отыскал — информаторы лишь разводили руками, несчастный Боуи никого не интересовал и там. Надежда оставалась на записи «Тысячеглазой» — довольно-таки хрупкая. Плёнки по просьбе инспектора забрали в лабораторию БНЗ, чтобы сделать копии и поэкспериментировать с осветлением кадров, так как, в точном соответствии с предсказанием самой Хелси, на проявленных записях не было видно ровным счётом ничего.
Попав в тупик, Анна обратилась к своему смутному предчувствию — о том, что убийство каким-то образом связано с мартовскими терактами. Не ставя пока в известность Майлза, она попросила Старика поделиться материалами расследования, и тот охотно откликнулся, поставив лишь одно условие — это будет обмен. Так что в данный момент женщина изучала бумаги по ночным взрывам, а на столе инспектора Диксона лежала папка с документами, которые собрала она.
«Шесть убитых и тридцать семь раненых, в основном легко. — Прогоняла она в голове, таращась на уже прочитанные страницы и пожёвывая фильтр так и не зажжённой сигареты. — Пятеро из убитых — полицейские, все из охраны Эйхартовой башни. Двенадцать раненых — также офицеры патрульной или охранной службы. Остальные — жители многоквартирных домов около точек взрыва. И это на восемь бомб, одна из которых сопоставима с авиационным „пузаном“, опоры башни покорёжила. Впрочем, ни в одном из случаев эпицентр взрыва не находился в самом жилом здании — всегда рядом, в переулке или на пустыре. Ранения — последствия воздействия ударной волны. Осколки выбитого стекла, упавшие шкафы, в одной квартире провалился потолок, в другой обрушилась внутренняя стена… Скорее всего, целью террориста было не убить как можно больше людей, а привлечь как можно больше внимания. И на том ему спасибо, ублюдку… И ведь как минимум семь бомб установлены в поле зрения камер „Тысячеглазой“. Прямо у нас под носом».
