Она продолжала говорить с легким и музыкальным акцентом. Пока она говорила, Кингсли подошел к одному из шкафов с файлами, открыл его и пролистал папки. Он вытащил одну, подошел к ней и позволил ей закончить.
- ...и я не уйду, пока кто-нибудь мне не скажет, что происходит или, по крайней мере, не даст поговорить с Уесли. Знаю, что похожа на безумную женщину, появившуюся из ниоткуда, и вы не представляете, кто я, но я обещаю...
- Грейс Истон, в девичестве Роуэн, тридцать лет, - сказал Кингсли, открыл файл. - Мать - ирландка. Отец - валлиец. Как вижу, бегло говорит на уэльском. Думаю, это один из языков, на котором le prêtre не говорит. Ты гораздо красивее, чем была в школе, а в школьные годы ты была très jolie. Неудивительно, что профессор Истон лишил тебя девственности на своем столе. Хотя если бы я был на его месте, это произошло бы на столе, на полу, у стены, снова на столе, но сзади...
Он достал фотографию двадцати двух летней Грейс Истон в день ее выпускного, стоящей рядом с обнимающим ее мужем, Закари Истоном.
Она смотрела на него широко распахнутыми бирюзовыми глазами.
- Боже мой... Нора не преувеличивала.
Кингсли положил фотографию обратно в папку.
- Добро пожаловать в ад, миссис Истон. А теперь, если не возражаете, пошли вон отсюда.
Уесли стоял в гостевой ванной комнате, куда его провел Кингсли, прижимая влажное полотенце к затылку. Во время работы в больнице он достаточно видел черепно-мозговых травм и знал, что его не самая серьезная, и ему не стоит волноваться. Хотя пластырь все-таки понадобится. В противном случае, рана долго будет кровоточить, пачкая волосы.
Какое это имело значение? Уесли бросил окровавленную тряпку в раковину и вернулся в спальню. В любой другой день он бы счел эту спальню красивой, даже роскошной. Нора рассказывала ему о доме Кингсли - о кроватях с балдахинами в каждой спальне. Удобные для бондажа, как она сказала, и Уес заметил следы на изножье, скорее всего, отметины от наручников. Серебряный и бледно-голубой, комната выглядела, словно из эпохи отцов основателей [4] , в похожей он был во время экскурсии, когда был с родителями на каникулах. Нога Уеса ударилась обо что-то под кроватью. Он опустился на колени и нашел металлический чемоданчик. Из любопытства он открыл защелки и увидел дюжину различных секс-игрушек, презервативов и смазок. Под такой красотой лежит столько греха. Он захлопнул чемоданчик и затолкнул его под кровать с такой силой, что в голове зазвенело. Забудь. Его боль не имела значения. Ничего не имело значение, кроме возвращения Норы. Он не мог поверить, что должен доверить ее жизнь Кингсли, королю засранцев, и Сорену, который, судя по всему, все еще был без сознания. Этим мужчинам Нора доверяла больше, чем кому-либо другому на всей планете. От раза к разу ее решения становились все хуже. Ее согласие выйти за него, должно быть, было хорошим признаком.
