Мои глаза встречаются с его. Он видел, как я на него пялюсь. Смотрит на меня со смесью отвращения и желания. Я застегиваю верхнюю пуговицу своей рубашки, чувствуя себя незащищенной. Жалею, что не могу схватить кардиган со своего стола и носить брюки вместо юбки. Мне кажется, будто Грейсон может видеть сквозь мою одежду, сквозь все, что меня защищает.
Все проходы в классе широкие и достаточно просторные, по крайней мере, для троих парней. Мистер Диксон сказал мне, что все сделано специально — так охранникам будет проще утихомирить заключенного, если возникнет какой-нибудь конфликт. Только вот Грейсон заполняет все пространство. Воздействует даже на мою кожу.
Я двигаюсь в сторону, когда он подходит, чувствуя себя крошечной.
— Садись, — говорю я резко. — У нас много работы.
— Да, мисс Уинслоу, — шепчет он глубоким, бархатистым голосом, от которого у меня мурашки проходят по спине.
Я чувствую себя точно так же, как и когда он впервые произнес мое имя, но только сейчас он сказал его громче. Если этот парень способен вывести меня из равновесия, сказав пару слов, что же тогда случиться со мной после целого эссе?
Я наблюдаю, как он подходит неторопливой походкой. У него коротко стриженные каштановые волосы, большие мускулистые плечи, которые выделяются под натянутым комбинезоном. Его походка медленная, свободная и обалденная. Он двигается так, словно целая комната принадлежит ему одному.
Он берет мой стул, садится, чуть наклоняясь вбок, устраиваясь поудобнее на слишком маленьком для него стуле, прямо как принц варваров на троне. Как ему это удается? А потом он улыбается мне. Боже, эта улыбка. Она должна быть запрещена законом.
Я отвожу взгляд от него в сторону класса, взволнованная и злая одновременно.
— Признаюсь, я впечатлена тем, что вы вернулись с заданием на этой неделе. Должно быть, вам пришлось хорошо постараться. Искусство письма в мелочах: как давным-давно забытые травмы или предметы, на которые падал свет, — я продолжаю свою заранее подготовленную речь, хватаясь за бумаги.
В первый день занятий я допустила ошибку, когда попросила учеников описать самые значимые проблемы в их эссе, в результате чего получилась полная чепуха: материалы о машинах, побег из дома, музыкальные выступления, даже рассказ о поездке на яхте. Все это разбило мне сердце. Во второй раз я попросила написать их о чем-то малом и незначительном, единственное условие, чтобы это была правда. А если кто-нибудь соврет, я это определю.
