— Д-да, — произнес его собеседник, — невезение в самом деле на редкость.
Виддуп пожал плечами и, оставив Ларского, начал нервно шагать по палубе.
— Больной человек, — тихо прошептал Ларский, подходя к своей жене, сидевшей в стороне и с улыбкой, слушавшей весь разговор.
— Бедненький! — сказала она. — Чего он хочет?
— Дурак! — ответил Ларский. — Он ищет сенсаций во что бы то ни стало. Это выродилось у него в какую-то манию. Но все его неудачи похожи на анекдот. К тому же, ему недостает просто элементарных знаний для того, чтобы не влопываться по пустякам. Видишь ли, это просто вырождающийся тип старого американского репортера. Даже в Америке — наиболее отсталой теперь стране — уже переводится этот тип. Не до того. А вот этот — упорствует!
Пассажиры замолчали и в ожидании ужина смотрели за борт парохода. Непомерно расширенный у устья Днепр суживался теперь все больше и больше. Берега его были одеты гранитом, защищавшим прибрежные селения от разливов реки, а реку— от вползания в нее песчаного берега. Пароход приближался к Херсону. В сумерках берега становились синими. Деревья на них темнели черными вышками— и то там, то здесь в невидимых с парохода домиках вспыхивали огоньки.
— Завтра мы увидим знаменитое Запорожье и Днепровскую гидроцентраль, — сказал Ларский, обращаясь к жене. — Свет, который горит в тех домах на берегу, дан днепровской энергией. Право, невозможно представить себе что-либо величественнее этого сооружения, созданного почти семьдесят лет назад! Завтра мы осмотрим его!
Вечером, когда стемнело, навстречу пароходу, поднимавшемуся вверх по Днепру, потянулись огни, которыми заблестел весь берег слева. Над рекой повисли ярко освещенные мосты, по которым ежеминутно пробегали взад и вперед длинные составы поездов. И пароход пристал к первой пристани по Днепру — Херсону.
Виддуп отказался от предложения Ларского сойти на берег и поездить по городу во время стоянки парохода.
— Оставьте меня, — глухо произнес он.
Его оставили в покое, и он был единственным пассажиром, который не воспользовался случаем поразмять ноги на берегу после утомительного и длинного морского перехода.
Он прошел в читальный зал, приблизился к небольшому экрану, нажал кнопку, повернул какой-то рычаг и сел напротив.
Экран передавал ему о последних событиях. Американец нетерпеливо топал ногой, пока перед его глазами проходили картины каких-то плантаций, затем бури на море, каких-то автомобильных гонок и впился в экран лишь тогда, когда он стал передавать о последних событиях в стране, из которой ехал Виддуп.
