Впрочем, удивляться и размышлять, почему так случилось, времени у него не было. Дышать стало заметно сложнее, а это означало, что запасы кислорода в баллончике подходят к концу. Чейн поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел в сторону лагеря. По пути он набрел на небольшое озерцо, снял маску и торопливо смыл с лица запекшуюся кровь.
Дойдя до ограды, он озадаченно остановился. Хватит ли у него сил на прыжок? Тело болело так, что даже идти было сложно…
И тут кто-то мягко схватил его за талию, поднял в воздух и перенеся через ограду, опустил на землю. Оглянувшись, Чейн увидел, как к лесу летит уже знакомая ему большая белая птица.
На востоке небо уже начало светлеть, когда Чейн юркнул на свою койку и закрыв глаза, моментально заснул. И ему приснилось лицо женщины-птицы, закрытое белой маской. Сквозь круглые прорези сияли чудесные голубые глаза. В них светилось понимание и сострадание. «Кто ты? – услышал он тихий, мелодичный голос. – Ты непохож на других дикарей, что пришли с недобрыми целями на нашу планету. Но все именно ты разрушил чудесный храм. Почему?»
Чейн хотел ответить, но вместо этого провалился в глубокий тяжелый сон.
Прошло восемь дней. Каждое утро из лагеря во все концы восточного Побережья отправлялись колонны машин. Озэки продолжали с удивительной настойчивостью и последовательностью уничтожать памятники культуры Талабана. Взрывались чудесные храмы, расстреливались из пушек скульптуры древних богов, разбивались молотами все мелкие произведения искусства, а иконы, картины и книги тщательно сжигались в огромных кострах.
Довольно скоро Чейн понял, что озэки действовали отнюдь не как простые наемники. В их словах, поступках и даже в выражении лиц ощущалась глубокая ненависть к изысканной культуре древних королей Границы. Озэки уничтожали даже бесчисленные драгоценности, которые находили в храмах, дворцах и жилых зданиях. Чейн своими глазами видел, как несколько ангорянинов разбивали громадными молотами шкатулки с женскими украшениями, найденными в небольшом городке птицелюдей. Каждое ожерелье из звездного жемчуга, каждое колье с розовыми алмазами можно было продать на рынках Федерации за фантастические суммы, но рыцари в белых плащах только плевались в сторону сокровищ. А порой они со смехом мочились на картины с изображениями птицелюдей, словно находили в этом особое удовольствие.
Подобного фанатизма Чейну не приходилось прежде видеть. Даже самые отпетые галактические разбойники преследовали в своих рейдах прежде всего материальную выгоду. Никто из них и пальцем бы не пошевелил, чтобы уничтожить на чужой планете хотя бы одно здание. А уж тратить на это сотни тонн взрывчатки, тысячи снарядов и ракет, не стал бы даже самый последний безумец.
