Порядок и дисциплина — только это имело значение, и порядок неукоснительно поддерживался, даже если для этого надо было время от времени посылать старпома[2], чтобы тот проучил волынящего матроса кулаком или кофель-нагелем промеж глаз. Иногда он брал с собой пистолет, заметно выпирающий из кармана мундира — просто как предупреждение какому-нибудь матросу, вздумавшему поднять голос.
Некоторые капитаны и помощники были жестоки лишь потому, что они верили в необходимость жестокости для блага службы. Капитану Макферсону она просто нравилась. Это было видно по его глазам. Суда, которыми он командовал, чаще всего совершали быстрые переходы, что нравилось судовладельцам. Также они ценили вероятность дезертирства части матросов до завершения рейса, что позволяло сэкономить расходы на заработную плату. В глазах владельцев капитан Макферсон был действительно превосходным офицером.
Настоящие моряки видели его насквозь и презирали как человека. Но они склоняли головы и подчинялись, так как не имели выбора. Команда «Королевы Шарлотты» во многом состояла из зеленых салаг и всяких береговых отбросов. Одной из причин такого положения вещей было то, что опытные матросы держались подальше от этого судна и попадали на борт, попавшись в пьяном виде на удочку шанхаера[3].
На корме также все — от старпома до стюарда — боялись капитанского гнева. Такая вот обстановка царила на борту. Старик[4] был подобен погоде, на которую можно ворчать, но с которой следует смириться, так как изменить её никому не по силам.
--- * * * ---
На второй день стоянки на этой мутной реке капитан Макферсон прохаживался по квартердеку. Внешне спокойный, он весь кипел от гнева. Они уже должны были начать погрузку, но груз запаздывал. Всё утро он провел в конторе судового агента, слушая скулёж стивидора[5], низенького толстого индийца, который постоянно вытирал пот со лба грязной ветошью. Лихтера[6] заняты. Груз не прибыл. Они не могут приступить к погрузке, так как груз не доставлен на лихтера, которых еще нет.
— Будьте уверены, сааб[7], мы делаем всё, что в наших силах. Буквально всё. Как только груз прибудет и лихтера освободятся, мы немедленно и быстро займемся погрузкой. Не беспокойтесь, сааб.
Макферсон схватил его за воротник.
— Не смей обращаться ко мне так, ты, никчемный язычник. Ты должен титуловать меня «капитан». Ты достанешь лихтера и груз, или пожалеешь, что родился человеком, а не тараканом.
Макферсон отпустил воротник. Стивидор промямлил «Да, господин капитан», и быстро убрался из офиса. Макферсон поправил свой мундир и направился к пристани, откуда он мог на лодке добраться на свое судно. В его нагрудном кармане лежала телеграмма от владельцев с запросом о дате выхода из порта — дате, которую он не мог назвать, не имея информации о начале погрузки. Будь проклята эта Восточная Телеграфная компания, думал он. Жизнь была намного лучше во времена, когда скорость передачи информации не превышала скорости пакетбота, и любой шкипер улаживал свои дела без докучливого вмешательства лондонской конторы.
