– А вонь она не учует? – засомневался Сигурд. Гуннар дёрнул его за плащ.
– Раздевайся, копуша!
– Без тебя знаю, – сказал Сигурд. – Предупреждали же, не ругайся, а то всё испортишь.
Сложив одежду на лавку, он зачерпнул ладонью мазь и начал натираться.
– Гадость, – сердито наморщил он переносицу. – И липкая же! Гуннар, смажь мне спину, я не достаю.
Гуннару не очень хотелось иметь дело с этой мазью, но он всё же окунул пальцы в котелок и принялся размазывать её по спине Сигурда. И кто бы подумал, что об него ломаются мечи и копья, удивился он. Мальчишка, позвонки наружу, а гунны при виде его готовы в штаны наложить. Постойте, а это что такое?
Между лопаток кожа Сигурда не была такой белой и чистой, как везде. Там было розоватое пятно примерно в три пальца шириной и в середине пятна багровая чёрточка. Ранка заживала плохо и была всё ещё воспалена.
Ах, вот оно что, подумал Гуннар. Значит, здесь он вовсе не неуязвимый. Он даже понял, откуда ранка.
Дней десять назад, в ознаменование конца похода против гуннов, они побратались. И Сигурд, после нескольких безуспешных попыток порезать руку, вручил Хёгни нож и потащил его с собой в густые заросли ивняка с плющом. Ясно, ему не хотелось проделывать это у всех на виду, иначе бы вышло то, что называют – по секрету всему свету. Гуннар потом гадал, откуда же именно Сигурд добыл кровь, и в голову лезли самые пакостные предположения. А оказалось всё просто. Он, видно, зашёл в кусты и задрал рубашку на спине, а Хёгни царапнул его ножом и собрал кровь в ладонь.
У Гуннара внутри всколыхнулась ревность. Почему Сигурд выбрал Хёгни, а не его? Неужели он меньше доверяет ему? У него не было ответа на этот вопрос, и неопределённость эта не нравилась ему.
Задумавшись, он, видно, не заметил, как нанёс последний мазок, потому что, опомнившись, невольно вздрогнул и отдёрнул руку.
– Получилось… – опешил он и отвёл глаза. Было довольно неприятно видеть прямо перед собой обнажённую копию себя самого. Это походило на дурную примету. Гуннару кто-то рассказывал, что людям являются их двойники перед смертью.
– Ни пса не получилось, – недовольно проговорил Сигурд, осмотрев себя. Голос его тоже звучал как голос Гуннара. – Это же я, всё по-прежнему.
– Но я-то вижу тебя… меня… – Гуннар запутался. Саксонка тихонько рассмеялась.
– Всё правильно. Мазь не может заморочить только одного человека – того, кто намазан. Конунг Гуннар, дай ему свою одежду.
– Придётся тебе переодеться в моё, – сказал Сигурд. Его синий наряд был тесен Гуннару – рубашка, на Сигурде свободно ниспадавшая широкими складками, обтянула его так, что едва не лопалась, зато в длину спустилась до колен (Сигурд был на полголовы выше его ростом). В штаны Сигурда он влезть не смог.
