И тут я вспоминаю, что у меня в багажнике лежит бутылка хорошего коньяка, презентованная мне кем-то. Сам-то я не пью, вот она и лежала там невесть сколько.
– Есть чем согреться, – говорю я и вижу, как широкое лицо Колана расплывается в улыбке. – У меня в багажнике пара коробок чая, ты зелёный любишь или чёрный? Сейчас спустимся к Александре Ивановне, заварим чаёк – согреешься. – Взглянув на моего друга, я понял, что шутка не удалась. У него отвисла челюсть, и из рук выпала лыжная палка.
– Да шучу , шучу, есть коньячок, – смеюсь я и достаю бутылку из багажника.
Колан берёт бутылку, смотрит на этикетку шевеля губами, пытаясь прочесть название. Затем скручивает пробку, нюхает и делает глоток, потом еще один.
– Хороший коньяк, однако. Жаль тебе нельзя, ты за рулём. Мало ли… Вдруг гаишники. Колан, делает глоток коньяка , внимательно всматриваясь в чистое поле. Затем проворно суёт бутылку за пазуху. Подходит к машине, протирает варежкой залепленное снегом стекло и смотрит внутрь.
– Если хочешь, можешь открыть дверь и посидеть, – предлагаю я, заводя машину для прогрева.
– Не врёшь? – он подозрительно косит глаза в мою сторону.
– Да садись, жалко, что ли. Только, – тут я делаю паузу. – Только лыжи сними.
Колан на мгновение замирает, пытаясь понять мою шутку. Втыкает в снег палки, смотрит на свои старые, видавшие виды лыжи, снимает их и подталкивает ко мне.
– Хочешь, покатайся пока, только далеко не убегай, – говорит он на полном серьёзе, и теперь моя очередь понимать, шутит он или нет.
Колан медленно открывает дверь, нагибается и долго рассматривает салон, потом аккуратно садится. Молча и сосредоточенно разглядывает никелированные тумблеры, датчики, рычажки, проводит рукой по бархатной глади сиденья и произносит протяжно: – Однако-о-о-о-о.
Я нажимаю датчик на двери, и гидравлика плавно откатывает кресло с Коланом назад. Жду реакции.
Колан неспеша достаёт из-за пазухи коньяк и, смакуя, делает пару глотков. Медленно проводит рукой по рулю, обтянутому кожей, переводит взгляд на лыжи, лежащие на снегу.
– Хорошая машина, – задумчиво говорит Колан, похлопывая ладонью по рулю. – Жаль, проходимость плохая. Я на своих лыжах каждый день бегаю к Александре Ивановне. Ни разу не застрял.
Видя, как Колан на глазах начинает хмелеть, и боясь, что выпив ещё немного, он начнёт предлагать мне обмен, – лыжи на машину я намекнул, что хотел бы ещё успеть попариться. Хотя… Если честно, я за тот день так напарился, что никогда его не забуду.