Когда волосы были срезаны и уложены на мягком дне специальной коробки, граф погрузил голый девичий череп под воду и собственноручно засыпал его солью. Сохранность головы была самой главной, ведь по чертам лица даже много лет спустя можно будет узнать, чья фигура перед тобой.
– Граф Лекант, позвольте сказать, что бочки с воском прибудут сегодня в полдень. Я уже распорядился, чтобы их сейчас же по прибытии прикатили в северный зал: там воск остынет от летнего тепла, и после можно будет переместить бочки сюда.
– Отлично, Пэнт. Хорошая работа. Ступай. Мне нужно побыть одному.
– Да, граф.
Пэнт удалился. Он знал наверняка, куда пойдет граф, и где он будет находиться до самого полудня. Пэнт очень хорошо знал своего хозяина.
Граф Лекант не стал подолгу смотреть на труп своей скоропостижной любовницы, засоленный в ванне, и сожалеть о том, что натворил. Граф ни о чем не сожалел. Только одно чувство мучило его грудь – чувство опустошенности, которое прекратится только тогда, когда граф начнет свою работу. Чтобы немного утешить себя, граф отправился в зал восковых фигур, что находился в северной части замка. В это просторное помещение никогда не попадало солнце, что позволяло чудесным творениям оставаться в целости и сохранности.
Граф медленно шел среди фигур прекрасных девушек, расставленных по периметру зала на небольших мраморных платформах. То и дело он останавливался перед каждой, наблюдал некоторое время, вспоминая, кто перед ним и как давно покинула его сердце, и продвигался далее. Вот белокурая и светлоглазая Жизель, в зеленом платье, в руках у нее – свежие цветы; вот темноволосая и кареглазая Лейла с небольшой горбинкой на носу и веснушками под глазами, как всегда задумчивая и неподвижная…
Он душил их именно потому, что иной способ убийства был бы слишком долгим (например, отравление) или повредил бы тела (например, избиение или применение ножа); ни то, ни другое было нежелательно. В особенности – второе, ведь чтобы воссоздать точный образ девушки из воска, нужно иметь либо великолепную память, либо прототип перед глазами. Граф предпочитал второе.
Всех этих девушек он когда-то любил… Любил и убивал, чтобы возвести свою любовь в абсолют и избавить душу от страданий. Здесь и сейчас, среди прекрасных фигур, ему не было так одиноко и неуютно, как обычно в пустом и тихом замке. Никто из них не покинет его, и он продолжает любить их еще больше, зная, что они умерщвлены и увековечены в воске, и почти как живые стоят сейчас перед ним. И юной Белле, прелестнице Белле, тоже было суждено умереть в этих стенах, чтобы застыть в мире восковых фигур, ведь он любил ее всем сердцем и готов поклясться в этом перед богом. Застыть, чтобы стать еще одним воспоминанием графа Летара Леканта, который будет до конца своих дней служить им верным стражем и пополнять свою коллекцию.
