Вообще, всевозможным транспортным историям особое очарование придаёт наличие многочисленной и весьма подкованной публики. В Ереване эта публика к тому же отличается сочным армянским юмором и стремлением не пропустить чего-нибудь интересного. И вот, одна знакомая моего брата, учительница в той же школе, как-то пришла на работу, вся сияя после замечательной поездки на «маршрутке». Итак, она ехала в своей маршрутке, а перед ней, на втором сиденье, ехал Мужчина, осторожно держа на коленях открытую пачку яиц – помните так называемую «ячейку»? На одной из центральных остановок в маршрутку села Девица с виолончелью. Оглядев пространство, она решила разместиться на первом сиденье – прямо за водителем и перед Мужчиной. При этом она расположила свой инструмент рядом с собой, заняв ещё одно место. Водитель, и без того недовольный жизнью, посмотрел на это с явным неодобрением и ворчливым тоном заявил, что Девице придётся платить за двоих. Та, в свою очередь, не осталась в долгу: не менее сварливым тоном ответила, что лишнего платить не собирается. Водитель на это решительно возразил, что должна, и, демонстрируя широкую образованность, напомнил, что в самолётах для музыкальных инструментов, между прочим, берут специальный билет. Девица не без оснований отметила, что это не самолёт, а какая-то жалкая допотопная колымага. И так далее, и тому подобное на всё более повышенных тонах и с немалым увлечением. Публика, естественно, слушала всё это с огромным интересом, разрываясь между соображениями собственного удобства (Водитель всё-таки прав! А она – молодая, а уже такая хамка!) и классовой солидарностью (Всё-таки, права Девица. А он – редкий хам, как и все водители!). На одной из остановок, когда противостояние уже вышло на новый акустический и художественный уровень, Мужчина, сидевший прямо за Девицей, как-то незаметно вышел, а на его место сел тихий Интеллигент в очках, скорее всего, какой-нибудь преподаватель университета. Однако ни сами участники поединка, ни увлечённые дискуссией зрители не обратили на этот существенный факт никакого внимания. «Будешь платить, я тебе говорю! Возомнила тут о себе!» – надрывался Водитель. «Не дождёшься! Кто ты такой, чтобы мне указывать?» – не уступала Девица. Интеллигент – человек новый, наивный, к тому же ситуацию заставший в уже весьма зрелой стадии, явно не оценил всю прелесть роли зрителя. Движимый классовым стремлением всё наладить, всем объяснить и всех воспитать, он со своего места обратился к Девице с увещеваниями примерно такого содержания: «Ну что вы из-за такой мелочи поднимаете шум? Ну заплатите ему эти 100 драм
