Гарля с трудом вскарабкались на холмик, так как не все смогли пройти по дороге, петлявшей по взгорку, и ударили в неровный строй штангордцев. После чего всё происходящее слилось для жреца в одну нескончаемую схватку. Удар дубиной откинул одного горца в сторону. Второй удар на излёте задел другого по затылку, и тот упал под ноги своих товарищей. Остриём укол – и чей-то окровавленный глаз повисает на дубинке. Отбив меча. Защита. Новый укол. Удар, за ним ещё один. Пот заливал глаза. Жрец смахнул его рукавом мантии и получил сильный тычок древком копья под рёбра. Нойм пошатнулся, и это спасло его от лезвия меча, просвистевшего всего в нескольких сантиметрах от головы и срубившего несколько волосков.
Схватка откинула его к дереву, в импровизированный тыл спешенного эскадрона, и он смог оглядеться. Полсотни конников всё ещё сдерживали напор горцев, но конец был неизбежен, если… В этот момент затрубили звонкие трубы, и на дороге появились сотни рыцарей, которые спешили на подмогу своим братьям.
– С дороги! – закричал капитан, тоже увидевший это. – Отход!
Штангордцы резко отскочили назад, развернулись и побежали прочь с дороги. Всадники, ударив своих тяжеловозов шпорами, стальной лавиной устремились на горцев. Элита герцогства, дворянская рыцарская конница в секунды набрала разбег, ударила в строй гарля, больше напоминающий толпу, и началась резня. Рыцари раскатывали неорганизованных горцев в блин, топтали их лошадьми. А потом сверху, с высоты своих сёдел, крушили их головы своим излюбленным оружием. Кто-то махал тяжеленной булавой, кто-то шестопёром или прадедовским мечом. А некоторые орудовали обычными обитыми железом палицами, грубо, дёшево и надёжно. Только на пару минут рыцари задержались на вершине холма, и стальной каток, сминая бегущих в ужасе гарля, потёк вниз.
– Нет, ну вы видели, достопочтенный, – сказал капитан жрецу, выползая из кустов, – всё сметают на своём пути.
– Сила, – прохрипел жрец, выбираясь из-под соседнего куста и выплёвывая набившуюся в рот листву.
– Становись! – Голос виконта Сагина, только недавно звучавший весело и зычно, стал сиплым и глухим.
Воины конного эскадрона лучников выдирались из болотной грязи, скопившейся в ямах вдоль дороги. Они нехотя построились, капитан их пересчитал. И в этот момент к ним подъехал главнокомандующий всей оборонительной армией полковник Микит в сопровождении охраны и свиты. Виконт Сагина подскочил к нему, чуть ударил правой рукой в районе сердца, вытянулся, насколько позволяла окружающая его скользкая грязь, и, вскинув руку, доложил:
