Несколько месяцев спустя было найдено тело Сережи. Его обнаружили случайно после того, как комиссар Трену неожиданно провел проверку в клинике Андре и установил, что к госпиталю приписана также и сторонняя научная кафедра анатомии местного медицинского университета, на базе которой студенты-медики проводили вскрытия. Среди множества научных «кадавров» нашлось и тело Сережи, помещенное в соответствующий пакет и промаркированное, как «Бернар Суше, 28 лет». Все так и осталось бы безызвестным, если бы в порядке рутинной проверки комиссар Трену не начал искать родственников Бернара Суше, оказавшегося мифическим персонажем. Такого человека вообще не существовало. Однако были документы, по которым мужчина завещал свое тело науке. Конечно, они оказались подделкой, и настолько качественной, что прошли все проверки. Меня это нисколько не удивило, я уже знала, как хорошо поставлен процесс изготовления подделок у Марко. Отпечатки пальцев на пакете совпали с теми, что нашли на капсулах, но сравнить их с пальчиками самого Марко оказалось невозможно, так как он никогда ранее не оставлял своих биометрических данных. Дело сдвинулось с мертвой точки, но пока не было закрыто.
Эпилог
Я помню момент, когда поняла, что все происходящее – правда, что все это по-настоящему, а не снится мне. А сны я видела часто. Это случилось почти через год после свадьбы, и я могу вспомнить этот момент с точностью до каждого ощущения. Утро было солнечным и теплым, и тонкие, похожие на рваные кружева облака только подчеркивали бездонную синеву неба. Мы с Андре тогда впервые вернулись во Францию после почти годового перерыва. Но началось всё не во Франции, а в Москве.
Какое-то время Андре отказывался даже говорить о том, чтобы вернуться во Францию даже ненадолго, и я не настаивала. Мы оба были похожи на израненных зверей, шрамы которых все еще болят, хоть и реже. Андре не хотел отвечать на вопросы полиции о Марко, он вообще не хотел говорить о нем и вел себя так, словно старшего брата никогда и не существовало. Это пугало меня, но я надеялась, что с годами это пройдет. Призраки исчезают только тогда, когда в них перестаешь верить.
Габриэль звонила отцу Андре, требуя повлиять на Андре. Она очень хотела, чтобы ее младший сын вернулся, умоляла хотя бы звонить ей время от времени, но Андре поступил с нею так же, как с Марко, – просто сделал вид, что ее нет. Габриэль не присутствовала на нашей свадьбе. На торжество приехали только моя мама, отец Андре и несколько моих друзей. Свадьба была скромной, но мы с Андре были этому только рады: на все предложения Владимира Рубина устроить грандиозное мероприятие отвечали отказом. Нам не хотелось ничего, кроме покоя. Андре оперировал, а после рабочего дня возвращался в квартиру, которую мы купили неподалеку от парка Горького, с красивым видом на реку. По вечерам мы ужинали, смотрели старые французские фильмы, русские гайдаевские комедии, шли гулять, если позволяла погода. Андре прооперировал ту девочку с изуродованным лицом – это была первая из подобных операций, проведенных в Москве, и я заметила, что после того, как ребенка выписали, Андре наконец успокоился, пришел к внутреннему согласию.
