– Чем могу служить, товарищ генерал-лейтенант?! – дисциплинированный Орлов невольно вытянулся по швам, а на лице изобразил максимум почтительного внимания.
– Что случилось с гробами, присланными вашему Совету из Австралии?! – Буров был по военному лаконичен.
– Они сгорели от случайного попадания молнии, товарищ генерал-лейтенант! – не менее лаконично ответил Орлов.
– Все?!
– Кроме одного, в котором сейчас лежит недавно умерший наш ветеран.
– Нам это известно! Слушайте меня внимательно: это – неправильный гроб…
– В каком смысле?! – впервые в жизни нарушил Николай Иванович жесткую армейскую субординацию, грубо перебив старшего по званию.
– Прошу не перебивать, пока я не договорю до конца! – строго отчеканил генерал Буров. – Через четыре, максимум – пять часов, к вам прибудет из Москвы специальная команда с д р у г и м гробом…
– П р а в и л ь н ы м?! – опять невольно не сдержался и перебил Бурова на полуслове Орлов.
– Совершенно верно! – не сделав на этот раз замечания сказал начальник охраны Президента России. – Со всем уважением к покойному его прах будет переложен в п р а в и л ь н ы й гроб, а чужой австралийский гроб мы изымем у вас, так что покойный не пострадает! Все понятно?!
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант!
Буров немедленно дал отбой, не располагая, очевидно, ни секундой лишнего времени на ответственной и хлопотной должности начальника охраны самого Президента России.
Николай Иванович несколько секунд бездеятельно держал трубку в руке, ошарашенно глядя на телефонный аппарат. А затем, посмотрев на охранника Василия, вдруг воскликнул:
– Да совсем они еба…лись там у себя в Москве с этими гробами, что-ли?!
Швырнув трубку на место, Орлов энергичным молодым шагом подошел к гробу, оказавшемуся по словам московского генерала н е п р а в и л ь н ы м и резко перед ним остановился, как если бы ударился о невидимую стену, и неподвижно простоял минут пять, сохраняя абсолютное молчание.
– Николай Иванович! – раздался за его спиной голос охранника. – Я, пожалуй, пойду домой, если вам больше не нужен.
– Да-да, конечно, Василий, иди – спасибо тебе за все! – торопливо сказал ему Орлов, даже не оглядываясь. – Я тут один побуду с Пашей и этих гостей из Москвы сам встречу.
Охранник ушел, не задерживаясь и Николай Иванович остался один, продолжая неподвижно стоять над золотистым Чудо-Гробом и внимательно вглядываться в розовощекое, полное жизни, помолодевшее лицо Павла Петровича Астахова.
