Вика посмотрела на своих новых коллег – они стояли в конце коридора и тихо шушукались: слов было не разобрать, издалека могло показаться, что мыши в подполе нашли кусок сыра и дружно им хрумтят. Девушка без груди, девушка без глаза, девушка в ортопедических ботинках – что могло связывать их с блистательным спортивным парнем, по которому давно сохнет обложка глянцевого журнала? Вдруг Вику осенила ужасная догадка: «А если небожителю, как Ставрогину в «Бесах», нравятся девушки с отклонениями?! Ставрогин и плюгавая, нищая, скудоумная хромоножка!» Вика ахнула и от ужаса прикрыла рот рукой. Ну конечно, ясно как день. Он апотемнофил – возбуждается при виде физического уродства. И ведь он сказал, что в ней, Вике, тоже есть нечто, его привлекающее. Повернувшись к зеркалу, Вика стала яростно сверлить себя взглядом, пытаясь уяснить, в чем заключается ее уродство. Волосы были как будто красивые и чистовымытые, брови правильные, нос без грузинской горбинки, подбородок выглядел женственным и нимало не напоминал неандертальца. Грудь также казалась замечательной – округлой и аккуратной – не похожей ни на доску, ни на вымя коровы-рекордсменки. И тут, спустившись взглядом к полу, Вика догадалась – все дело в ногах. Вероятно, у нее одна нога на несколько сантиметров короче другой, хотя она никогда этого легкомысленно не замечала. Как бы это проверить? Сперва Вика согнула правую ногу в колене и начала тщательно присматриваться – на одном ли уровне у нее находятся коленные чашечки? Проверка не дала внятных результатов – то ей казалось, что колени у неё в одну линию, как гренадёры на параде, то мерещилось, что правая коленка на один сантиметр ниже левой. Не придя к окончательным выводам, Вика повторила ту же процедуру слева и ещё раз, выражаясь языком автомехаников, оценила геометрию и развал ног. Результаты вновь были сомнительными. Тут Вика сообразила, что такой способ измерения не позволяет оценить длину голеней, и её взгляд упал на призывно лежащую на столе тридцатисантиметровую линейку. Да, коротковата, но если сделать на ногах две тридцатисантиметровые отметки карандашом… Только она начала возиться с этими инструментами для измерения конечностей, сзади раздался изумлённый вопль:
– Что вы делаете, Вика?!
Голос принадлежал Алисе. Обернувшись, Вика увидела, что это, точно, она – рыбьи глаза от удивления обрели человеческий вид, а белый платок, казалось, встал дыбом.
– Я… эм… хочу купить юбку. Мне нужно, чтобы её низ был ровно в тридцати сантиметрах от земли. Для этого и отметочки ставлю.
