Сильно сказано! Вот только был ли он таким с юных лет? Сестра Ана свидетельствовала: «У него много друзей, причем настоящих, а не просто приятелей. И сам он хороший друг. У брата щедрая душа – если он видит, что другу нравится картина, обязательно подарит: “Она твоя!”». Выходит, он с тех пор сильно изменился.
В начале гражданской войны в Испании его друг поэт Федерико Гарсиа Лорка, тоже выходец из богатой семьи, в одном интервью произнес: «Наше время чревато трагедией, и художник должен быть вместе с народом, рыдать, когда рыдает народ, и хохотать, когда он хохочет. Довольно любоваться лилиями, пойдем к тем, кто, увязая в грязи, ищет лилии, и поможем им».
Он написал «Романс об испанской жандармерии»:
Их кони черным черны,
и черен их шаг печатный.
На крыльях плащей чернильных
блестят восковые пятна.
Надежен свинцовый череп —
заплакать жандарм не может;
затянуты в портупею
сердца из лаковой кожи.
Полуночны и горбаты,
несут они за плечами
песчаные смерчи страха,
клейкую тьму молчанья.
От них никуда не деться —
скачут, тая в глубинах
тусклые зодиаки
призрачных карабинов.
(Пер. А. Гелескула)
Не случайно фашисты расстреляли из своих карабинов Федерико Гарсиа Лорку. А Сальвадор Дали спокойно воспринял смерть своего друга. Он заранее позаботился о том, чтобы его миновала такая судьба: оставался вне политики, точнее – вне политических опасностей. Он занимался искусством для развлечения публики, для своего благополучия и самоудовлетворения творчеством.
Потрясенный ужасами гражданской войны и злодеяниями фашистов, Пабло Пикассо, обожаемый Сальвадором, написал знаменитую «Гернику». Но разве «сверхреалист» Дали, избравший для себя изощренное направление в искусстве – сюрреализм («сюр» по-французски – «сверх»), должен непременно отрешиться от реального бытия людей, народов и государств? Над реальностью, если говорить всерьез, нет ничего. Что бы ни выдумывал поэт или художник, какие бы ни выстраивал воздушные замки, все это остается в реальном бытии природы и человека.
Погружение в темные глубины своего «я», да еще пользуясь методом психоанализа, следовало бы считать «подреализмом». Это тем более верно, что сюрреалисты пытались выразить образы подсознания. В их картинах – подмена реальности зримой реальностью мнимой, воображаемой.
Нам еще предстоит поговорить о сюрреализме. Пока отметим факт: Дали, как говорится, ушел в себя. Он это объяснил так: «Мое пылкое и могучее “я” вплотную подошло к проблеме социального действия, и, раздираемый противоречиями (такова главенствующая моя особенность), я стал анархистом, антиобщественным элементом. Дитя-король обернулся анархистом. “Наперекор всему и всем!” стало моим девизом и руководством к действию».
