Но нет. Такая любезность не была распространена на меня. Мне недостаточно повезло быть мимолетной мыслью в голове этой коксовой шлюхи, и я была в абсолютной ярости от всего этого. Все эти годы, проживания в далекой задней части трейлера в надежде избежать этого, были забыты. Теперь на моей спине была мишень, и Рассел на днях дал мне это понять.
— Тебе только что исполнилось восемнадцать, Лия, — сказал он мне. — И главное, что ты должна понять на данный момент, так это то, что я не собираюсь заботиться о тебе всю твою жизнь. Ты должна работать, чтобы иметь крышу у себя над головой. Ты должна помогать, как и все мы, иначе я должен буду указать тебе на дверь. Быть самостоятельной — страшная вещь. И я не хотел бы, что бы ты делала на улице что-то, что могла бы делать здесь, при моей защите. Подумай об этом.
О, я подумаю.
Обязательно.
Неужели это мудак думает, что я ничего не понимаю? Я думала об этом каждую минуту после того, как он открыл рот и произнес эти слова. Я предполагаю, что я всегда знала, что это произойдет. Я просто предпочитала прятать голову в песок и продолжать жить в отрицании. Я думаю, что по какой-то наивности своей души я думала, что у меня еще есть время.
Я не была готова к жестокой реальности.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я Картера. Я обернула покрывало вокруг себя, когда ледяной ветер ворвался в комнату. — И закрыть окно ты не хочешь?
Зима на Тихоокеанском Северо-Западе была сукой, наполненная холодными дождями и сильными ветрами.
— Я не закрываю дерьмо, — возразил он, вскочив с кровати, — Я пришел за тобой, и мы должны уйти сейчас.
Мои брови сошлись вместе.
— О чем ты говоришь?
— Рон выгнал меня, — просто сказал он. Он взял мой рюкзак с комода и вытряхнул его на пол. Все мои учебник и домашнее задание упали в кучу.
— Это мое домашнее задание на зимние каникулы, — прошипела я. — Положи его обратно внутрь.
— А куда ты собираешься сложить свою одежду?
Я была смущена. Моя голова кружилась.
— А зачем мне нужна одежда?
Он вздохнул и покачал головой так, будто я была глупой.
— Что я только что сказал? Рон выгнал меня, и ты идешь со мной.
Я замерла.
— Картер, твой отец выгонял тебя уже миллионы раз.
Он встал на колени передо мной и мои глаза расширились, когда я увидела, что его губа разбита.
— На это раз все по-другому, — сказал он мне категорично.
Моя рука потянулась к нему, и мой палец слегка коснулся его губ. Он был стоек в этом, и мое прикосновение не сделало ничего для него. Конечно, я была привычна к этому.
