Бла-бла-бла. Сейчас стошнит. И это совершенно точно не из-за чудовищного похмелья, стучащего в висках.
За свои семнадцать лет жизни я могу припомнить четыре раза, когда отец говорил, что любит меня… и все они были произнесены по национальному телевидению.
Но это просто то, как живет семья Ларраби. Как она всегда жила. Так долго, насколько я себя помню. Это все для шоу. Развлечение. Для пользы прессы. Мы такие же настоящие, как реалити-шоу на ТВ.
И как в любом хорошем реалити-шоу, у каждого есть роль. Персонаж, которого они воплощают. В первую очередь мой отец, Ричард Ларраби, основатель и президент Медиа-империи Ларраби. Мир обожает его, потому что он сам сделал себе имя. Начал ни с чем и добился всего. Классический пример «из грязи в князи», воплощение Американской Мечты — парень из низшего класса сбегает из дома, начинает свой бизнес и становится миллиардером — и пресса просто заглатывает это и просит большего.
Моя мама погибла в автокатастрофе, когда мне было пять. Огромный тягач потерял управление и врезался в нее лоб в лоб. У нее не было ни единого шанса. Я не многое помню о ней, за исключением нескольких мимолетных и туманных воспоминаний. А с тех пор, как после ее смерти почти каждая ее фотография исчезла из нашего дома, эти нечеткие воспоминания всё, что у меня осталось. Но все, кто знал ее, говорят, что она была чудесной. Любящей, поддерживающей. Какой и должна быть мать.
После ее смерти эта дверь «Миссис Ларраби» постоянно вращается, и каждая все моложе и невыносимее предыдущей. Рабочие требования для «Миссис Ларраби» просты и сводятся к следующему: появляться на благотворительных мероприятиях, губернаторских балах, публичных свадьбах и различных открытиях; всю ночь оставаться приклеенной к руке моего отца, в вечернем платье, что достаточно рискованно, чтобы привлечь людское внимание, но недостаточно, чтобы нарваться на скандал; и быть заинтересованной и участвовать в разговоре, даже если ты не понимаешь ни слова из того, что говорят. Делаешь все это, и остальное время в твоем распоряжении, занимаешься чем душе угодно — например, порхаешь в СПА или таскаешься по личному острову моего отца в Карибском море.
Традиционно женщины недолго придерживаются этой роли. В среднем через два-три года отец устает от них. После развода они получают более чем великодушное благоустройство, в комплекте с виллой в Европе, и движутся дальше.
В данный момент место мачехи детишек Ларраби вакантно. Но последние несколько месяцев отец ухаживает за новым рекрутом. Ее зовут Рив, если верить шестой странице в «New York Post». Хотя я готова поспорить, что в ее свидетельстве о рождении указано что-то вроде Гертруды или Урсулы. Я с ней пока не встречалась, но уверена, что она так же ужасна, как и остальные.
