Удивлённые матросы повыскакивали из-под импровизированного навеса и тревожно уставились на хохочущего капитана.
— Ветер сменился, мужи Канакерна! — заговорил стихами купец. — Дует теперь он туда, где живут наши семьи!
Но, видя, что слушатели всё равно его не понимают, раздражённо рявкнул:
— Мачту ставьте, тупые сурки! Наш ветер! Или вы так хотите в царство Такеры!?
Усталые, измученные люди восторженно завопили, глядя с обожанием на своего предводителя и совсем позабыв, что совсем недавно собирались его убить.
Быстро, откуда только силы взялись, освободили лежавшую на палубе мачту, хотя работе и мешала всё более усиливавшаяся качка. Радостный суматошный гомон разорвал резкий крик боли. Мокрое, напитавшееся влагой бревно выскочило из обессиленных рук.
— Коровы неуклюжие! — вскричал Картен, с силой ударив кулаком о борт.
Ал Жорк запрыгал на одной ноге.
— Кажется сломана, хозяин!? — жалобно проблеял он, глядя на капитана с палубы гребцов.
— Пошёл в трюм! — раздражённо махнул рукой тот, тут же забывая о неуклюжем матросе. — Куда? Левее! Да уберите вы эти тюки, не то все лапы переломаете!
Купец взглянул на небо, где быстро летели большие, рваные облака. Стало ясно, что ветер дует с севера или, скорее, с северо-запада, что подходило для них почти идеально. Услышав удивлённые возгласы, посмотрел на палубу, тут же заметив среди суетящихся матросов высокую, стройную фигуру пассажирки. Поморщившись, собрался отослать её в трюм или в каюту, но передумал: «Ничего с ней не случится, девка здоровая, а у меня и так мало людей».
Мачта с грохотом встала в гнездо. Команда бросилась поднимать парус. Когда послышался сдавленный треск, капитан невольно затаил дыхание. Уж больно тяжела казалась пропитанная водой ткань. Но вот парус начал выгибаться подобно сытому брюху, и корабль, набирая скорость, заскользил по горбатым волнам.
Только тут мореход почувствовал, как он устал, замёрз и проголодался. На корму медленно поднялся Крек Палпин. Такой же, как все, бледный, худой, с глубоко запавшими глазами, в насквозь промокшей одежде.
— Дарин умер, хозяин, — сказал он, пряча взгляд и заметно дрожа. — И это… Нам бы согреться.
— Вина больше нет! — отрезал Картен.
— Да я не о том, — понимающе отмахнулся матрос. — У нас шкур в трюме полно. Вот в них хоть завернуться, что ли? Не то все свалимся в лихорадке.
Он многозначительно шмыгнул носом.
— Держи по ветру, — приказал капитан рулевому, и секунду поколебавшись, отдал свой плащ.
