На чужой палубе | страница 17
- Понятно.- Петр Андреевич обернулся к Домнушке и произнес так, будто увиденное в салоне нисколько его не удивило.- Оставайся здесь. Твое хозяйство.
…Широким трапом поднялись рыбаки в просторную штурманскую. Миновав ее, вошли в ходовую рубку. От большого стола поднялся высокий худощавый старик с темным острым лицом, одетый в тужурку с широким золотым шевроном на рукаве.
- Кептен! - представил его Джим Олстон.- Ричард О'Доновен.
Капитан, почти не сгибая длинной худой спины, опустил голову.
Петр Андреевич привычно вскинул руку к мокрой ушанке.
- Первый помощник траулера «Тамань».
Он обернулся к стоящим позади товарищам и по очереди представил их.
Морозов переводил бойко и лишь изредка запинался, останавливаясь взглядом на капитане «Гертруды», словно спрашивая, понимает ли тот его.
Каждый раз, когда называли новое имя, Ричард О'Доновен опускал темное лицо с синеватыми припухшими подглазницами и резкими морщинами по краям тонкого рта с бледными нечеткими губами.
- Я прошу вас снять экипаж,- перешел к делу Ричард О'Доновен.- Дальнейшая борьба за судно бесполезна. Мы потеряли ход, а вместе с ним и управление. Смещение груза достигло критической точки и, к сожалению, все еще продолжается.
- Как машины? - поинтересовался Петр Андреевич.
- Это, пожалуй,единственное,что осталось на пароходе в порядке,- ответил Ричард О'Доновен.
- Но не маловажное,- значительно вставил Морозов, уже тяготившийся выпавшей на его долю пассивной ролью переводчика.
- Что машины, если нет винта? - бросил капитан.- Жить пароходу осталось немного. Крен усиливается. Стоит ветру переменить направление, и «Гертруда» перевернется, как лоханка на ручье.
- А если переместить часть груза?- спросил Петр Андреевич и в поисках поддержки посмотрел на стоящего за капитаном старшего помощника.
- Вы предлагаете раскрыть трюм,- Ричард О'Доновен приподнял широкие густые брови,казавшиеся на его узком морщинистом лице чужими, приклеенными, - когда накренившаяся палуба обращена на волну?
- Есть же на пароходе лазовый люк? - настаивал Петр Андреевич.
- Ни один матрос не полезет в такую мышеловку,- устало возразил капитан.- Ни один. Если пароход перевернется, никто из трюма не вырвется. А в том, что он рано или поздно перевернется… нет никаких сомнений.
- Возможно, есть все же какие-то пути к спасению парохода?- Петр Андреевич настойчиво посмотрел на капитана, затем на старшего помощника. Говоря «пароход»,он думал о беспомощных людях, лежащих в матросском салоне.- Надо осмотреть его, подумать.
