Она нравилась ему и невероятно возбуждала. Сергей хотел обладать ею, обладать немедленно, но растягивал удовольствие, все больше и больше убеждаясь, что отказа не получит. Ей, по-видимому, тоже нравилось, что она произвела на него впечатление, более того, ей было приятно осознавать, какое возбуждение она у него вызывает. Уже за полночь они вышли на улицу, он поймал такси, бросив свою машину возле бара: хоть ехать было и не далеко, набрались они изрядно. В такси, ни о чем не спрашивая Кристину, он назвал водителю свой домашний адрес.
Даже через много лет, после сотен проведенных вместе ночей, эта ночь и сейчас казалась ему лучшей. Он никогда не мог вспомнить ее целиком. Вспоминались и до сих пор будоражили воображение отдельные детали: пуговица, оторвавшаяся от ее блузки в тот момент, когда он, пропустив ее в прихожую, вдруг резко повернул к себе и начал целовать, пьянящий вкус чилийского вина на ее губах, прикосновения ее рук, когда она умелыми движениями расстегивала его брючный ремень, крошечный, похожий по цвету на джинсовую ткань треугольник ее трусиков, примеченный еще в кабинете, ее влага на его губах и… погружение в бездну, в которой смешалось все: сон и пробуждение, пьяный бред и ощущение полета. Они засыпали, обливаясь потом, но вскоре пробуждались вновь и бросались друг на друга, как два голодных хищника. Он крепко сжимал ее в объятиях, как будто хотел проникнуть в нее так глубоко, как это еще никому не удавалось. Потом вдруг она высвобождалась из его рук, с криком «Меняем позы, одежду и антураж!» садилась на него и так вцеплялась в его плечи, что из-под ногтей проступала кровь…
Совершенно обессиленные, они заснули, когда на улице уже начинало светать, и проснулись лишь к обеду.
– Отвези меня домой, – сказала она и встала.
Боже, как она была хороша! Стройное, подтянутое тело, гладкая бархатистая кожа… Он любовался ею и никак не мог понять, сколько ей лет. Двадцать пять? Но ее тело было не столько юным, сколько ухоженным, поэтому на самом деле ей могло быть и значительно больше. Сколько раз он впоследствии убеждался, как заботится она о своей фигуре, о руках, о ногтях, о коже… Сколько раз потом он проклинал эту ее привычку минут по сорок после вечернего душа, в тот самый момент, когда он уже сгорал от возбуждения, втирать в себя всевозможные кремы и мази.
– Отвези меня домой, – повторила она, и в ее голосе послышались строгие ноты.
Сергей подчинился и пошел за машиной (бар, возле которого он вчера ее оставил, предусмотрительно был выбран поближе к дому). Ему и самому было пора.
