– Ну, слава богу!
Митрич засмеялся мелким стариковским смехом, который быстро перешел в кашель.
– И про кого же? – прокашлявшись, спросил он.
И тогда Сергей назвал имя Писателя.
Полянский взглянул на гостя, и тот заметил, как быстро изменилось выражение его лица. Трудно было поверить, что секунду назад старик смеялся. Лицо вновь стало бледным и неподвижным, и только глаза пристально и серьезно смотрели на Сергея. Ему даже как-то не по себе стало от этого взгляда.
В гостиной повисла напряженная тишина, которую нарушил стук яблока, выпавшего из правой руки Полянского. Сергей почувствовал, что молчать дальше неловко; ему хотелось спросить, почему старик так странно отреагировал на это имя, но он никак не мог сформулировать вопрос.
– А что, вы его теперь… тоже изучаете? – Полянский сам прервал затянувшуюся паузу.
– Ну, так… мельком. А я вот хотел про него написать.
– И кто ж тебе такую тему дал?
– Я сам решил. Я еще не говорил ни с кем.
– И не говори, – с неожиданной твердостью сказал Полянский.
Сергей чуть было не спросил почему, но вдруг понял, что старик не ответит, и промолчал.
– Давай-ка чаю попьем, – сказал Митрич и, перейдя на громкий шепот, позвал домработницу: – Клава, завари-ка нам чайку.
Не прошло и минуты, как появилась Клава с серебряным подносом, на котором стояли знакомые еще по визитам с дедом старинные чашки, сахарница и корзиночка с неизменными Клавиными сухариками. Вскоре подоспел и самовар.
– Хоть и электрический, но все-таки самовар, – сказал Митрич. – На даче надо пить чай из самовара.
Он сам налил чай, ловко орудуя правой рукой (левая по-прежнему неподвижно лежала на колене).
– А вот у нас с твоим дедом не то что самовара, и чайника-то не было. Был ковш. Да-да, какой-то медный ковш, в котором мы кипятили воду. И пили чай! Не помню, из чего этот чай был. Уж точно не из чая. Но назывался чаем. А пили мы его не с вареньем, не с печеньем, а так… со святым духом. Даже друзей «на ковш» приглашали. Знаешь, тогда бедности не стыдились. Стыдились что-нибудь из последнего не прочитать…
– А вы… его читали? – спросил Сергей и вновь произнес фамилию Писателя, понимая, что надо вернуть старика к главной цели своего визита, хотя уже побаивался непредсказуемой реакции.
– И он меня тоже, – спокойно ответил Митрич.
– Он вас читал?! – изумился Сергей.
– А что ж ему меня не читать-то? Я ведь, молодой человек, какой-никакой, а тоже писатель. – Сергей понял, что сморозил глупость, но он был совершенно сбит с толку тем, как быстро менялось настроение Полянского. А тот продолжал: – Один раз мы дядьку даже «на ковш» позвали.
