– Насколько я понимаю, Жако нужно больше внимания, чем другим ребятам его возраста?
– Да, мой бедный мальчик немного не в себе, – слабо улыбнулась трактирщица, – Он часто воображает такие вещи, которые нам с вами не пришли бы в голову.
– И давно с ним так?
– Давно, мсье. Жако был очень славным и смышленым малышом, но не раз попадал Пьеру под пьяную руку. Думаю, с этого все и началось. Наверное, лет пять ему было, когда я поняла, что он не обычный ребенок…
– Мне очень жаль, мадам… Значит, вы провели ночь вместе с сыном. Ваш муж заходил в спальню?
– Да, он ввалился среди ночи, чтобы взять одеяло, но спать ушел на кухню. Думаю, просто не хотел поднимать шум.
– Едва ли из вашей спальни слышно, что творится в зале?
– Совсем ничего, она ведь за кухней.
– Тогда последний вопрос: вы можете сказать, кто из присутствующих мог желать смерти господина Греньи?
– Да как можно о таком спрашивать?! – изумилась Элен, – О наших постояльцах ничего не могу сказать. Впрочем, с молодым господином купец разговаривал вчера утром. Сама я едва была знакома со стариком, Жоффруа его совсем не знал. Пьер никогда не был дружен с господином Греньи, но поверить, чтобы он мог....
Женщина замолчала, качая головой. Андре поблагодарил и отпустил ее, после чего вернулся к заполнению протокола. Лу, незаметно наблюдавший за ними через приоткрытую дверь, вернулся в зал и уселся напротив. Доктор с улыбкой заметил:
– Никогда не говорите женщине, что ее дом недостаточно уютен. И упаси вас бог ругать ее стряпню.
– Ну а чего она так? Будто неправду сказал: самое глухое место. Кабы не старик, они б давно по миру пошли.
Элен появилась в дверях кухни и прошествовала к выходу с корзинкой в руках. Андре проводил ее взглядом.
– К такой хозяйке должны бы ездить из обоих городов только ради того, чтобы на нее посмотреть…– предположил он.
– Наверно, – равнодушно сказал Лу.
– Может быть, ее муж постояльцев распугивает? Не слишком-то он любезен.
– Не то слово! Тут на несколько лье вокруг ночлега не найти, вот он и обнаглел.
– А Греньи не проявлял к трактирщице интереса?
– Неа. И чего в ней интересного? Готовит только вкусно. А рот раскроет – сразу видать, что злюка.
– Мне она слова грубого не сказала. Надо уметь обращаться с женщинами, Лу.
– А на кой они нужны? Только и знают, что дразниться, – надулся слуга.
– Так что с того? Вернетесь вот в свою деревню к матери, да и женитесь. А жена дразниться не будет.
– Не, это никогда, – протянул Лу, – Ну, может, потом. Рано еще.
