— Дональд, — произнесла она наконец, — как вы полагаете, скоро ли нагрянет к нам полиция?
— Это зависит от того, — пояснил я, — насколько тепленькими они хотят застать нас, когда свалятся как снег на голову, вот и тянут время… пока. Но надолго их не хватит. А портье узнал вас?
— Наверняка. Более того, человек, который в субботу приносил нам выпивку, тоже был в вестибюле. Я чуть ли не физически ощутила его взгляд на себе, когда повернулась к нему спиной.
— Вы настолько восприимчивы, что можете ощутить, когда вас разглядывают?
— Иногда — да. Так и чувствуешь, как некоторые мужчины так и обшаривают глазами каждый дюйм твоего тела.
— И вам это не нравится?
— Скорее, наоборот. Многие дюймы моего тела достойны созерцания, Дональд.
— Пожалуй, да.
— Вам еще предстоит в этом убедиться, Дональд…
Как насчет шампанского?
Я наполнил ее бокал.
— Вы милы, — сказала она, погладив меня по волосам.
Шейрон сбросила туфли, развернулась в кресле и положила ноги, обтянутые чулками, мне на колени.
— Мои ножки замерзли, — пожаловалась она.
— Да, озябшие ноги на этом этапе игры нежелательны.
Она засмеялась и пошевелила пальцами ног.
— Чувствуете, какие холодные?
— Да, прямо как лед.
Она пошевелила пальцами сильнее.
Раздался стук в дверь.
— А что теперь? — спросила она.
— Ваши друзья пожаловали, — ответил я. — Вот и дождались.
Поставив бокал, я взялся за ее лодыжки, бережно снял ее ноги с моих колен, встал и прошел к двери.
За ней стояли двое мужчин.
— Привет, — произнес я.
Один из них вытащил из кармана кожаный бумажник, раскрыл его и показал значок.
— Полиция, — объяснил он. — Мы хотим побеседовать с вами.
— За что? Я… я… О чем?
— Позвольте войти!
Я стоял как вкопанный, преграждая им путь.
— Вы выбрали не самый подходящий момент, — пояснил я. — Могу выйти к вам попозже, если это так важно.
В ответ на это говоривший выступил вперед, оттеснив меня с пути своим широким плечом.
— Я же сказал, позвольте войти, — повторил он. — Вам что, медведь на ухо наступил?
Я попятился назад; они оба вошли и закрыли за собой дверь.
Мне пришлось обернуться, чтобы взглянуть на Шейрон.
Та уже успела снять платье и стояла в бюстгальтере, трусиках и чулках с бокалом шампанского в руке; в глазах — испуг.
Она сумела выбрать позу — и хорошо смотрелась: ее округлые формы и длинные ноги сразу бросались в глаза.
— Этого еще не хватало! — воскликнула она, а затем приказала: — Вон отсюда!
— Мы на службе, и нам нужно поговорить с вами, — невозмутимо ответил все тот же, по-видимому главный.
